Англия.
Макс сосал чупа-чупс, мок и мёрз, философствовал и размышлял о новой повести, которую он начал выкладывать на днях. Попялившись ещё чуток на невесту, пришёл к выводу, что насмотрелся на будущую жену и что пора до дому до хаты. Познакомится можно и попозже. Зима в Англии уж больно сырая какая-то и не особо снежная, на романтику не вдохновляет. Хотя может место практики у некромантов не вдохновляет. И сами некроманты, из которых видна только Марика, в своих бравых трудах не вдохновляют. А он создание нежное, ему на всё вдохновение нужно.
В общем невеста вся в трудах, ей не до жениха. Поэтому жених спонтанно решивший, что хочет посмотреть на невесту живьем и не предупредивший об этом даже домового, не то что родителей, берет свою продрогшую тушку и усаживает на метлу, которая эту тушку доставит домой.
Тут на его плечо опустилась рука.
Ну, как рука... То, что от неё осталось.
Полюбовавшись на полуразложившуюся конечность, Макс вежливо, на чистом американском-английском с явным техасским акцентом( просто ма не надо было доверять па найти репетитора), вынув изо рта чупа-чупс, поинтересовался:
- Что надо?
- Фу, какой ты скучный, - протянул мальчишеский голос, - нет, чтобы порадовать нас на этой скучной практике и поорать.
- Уэйн, ты опять лезешь к людям? - О, а вот и невеста.
- Я не лезу, Марика. Это они лезут... в зону моей видимости, - голос так и сочился пакостностью. Обладателя этого голоса видно не было и определить откуда он раздается так же не получалось. В голове дзынькнул звоночек, но догадка толком не оформилась. - Он, кстати, не человек. Даже не пискнул, - обиженно протянул невидимый мальчишка.
Пока они разговаривали ведьмак с острыми клыками, которые от папы достались, решил пустить эти самые клыки в ход — и сгрыз конфету.
Марика наконец перевела внимание на Макса и внимательно его осмотрела. В живую лицо у невесты оказалось весьма миленькое, только вот безэмоциональное. За год прошедший с момента когда их сфотографировали, Марика успела отрезать свои волнистые волосы цвета вороного крыла до плеч. Лицо оставалось всё таким же бледным и миловидным. Черные брови иначе как соболиными не назовешь, а глаза... Глаза Марики были цвета пламени отражающимся в бокале коньяка. Макс увидев их на фотке ушел в лирику и поэтические сравнения, но в живую они оказались ещё более притягательными и завораживающими.
Девушка хмуро его осмотрев, мрачно спросила:
- Тут практика у некромантов, что ты тут делаешь?
- Видами любуюсь, - беспечно ответил с улыбкой Макс, который уже порядочно промок и замёрз. Признаваться в слух, что захотелось на неё посмотреть в живую не хотелось, тем более, что она уже это сама сообразить должна. Он, в отличии от неё, за год вообще не изменился. Ну, если только вырос на два сантиметра.
- Ты простудишься, - не довольно покачала головой девушка, ещё раз хмуро его осмотрев. - Уходи домой.
- Ага, - с улыбкой ответил Макс умиленно на неё посмотрев. Вон, уже волнуется, как порядочная жена. И неожиданно для себя, протянул руки и потрепал её за щеки. Это мрачное лицо с каждым мгновением казалось ему всё милее и милее.
- Что ты...
- Убери от неё руки!!! Марика моя! - завопил давешний голос.
Макс еле увернулся от скелета и почувствовал, как начали один за другим выходить из строя его обереги принимая на себя проклятия.
- Уэйн, прекрати! - закричала невеста, видно пытаясь блокировать неизвестного мальчишку. Но не получалось. Макс нервно сглотнул. Ветер становился всё сильнее и сильнее и наконец появился обладатель голоса окруженный черными извивающимися потоками своей могучей силы.
Уэйн. Кобейн. Гениальный некромант, сил справится с которым хватит не каждому вошедшему в полную силу магу. Мальчик тринадцати лет. Писец. Его уделает сопля.
Что там было про кошку и любопытство?
Первой мыслью пришедшего в себя Макса на больничной койке было как не странно набирающий сюжет повести. Вот так всегда лениво подумал он, муз приходит тогда когда нет возможности записать. Второй — как хорошо, что он сгрыз чупа-чупс. А то пропал бы бедный.
- Прости, - раздался рядом голос. Марика. Мысли лениво с хмурого лица перетекли в вырез её чёрной майки. Невеста что-то говорила, в ушах шумело, в висках давило, а в голове перекрывая шум настойчиво запели Твайс про тити. Они конечно не о том пели. Но великий и могучий русский язык был беспощаден.
- Жить будешь, - резюмировала Марика, голос которой из виноватого стал мрачным, а руки требовательно ухватили за подбородок, заставляя перевести взгляд из выреза ей в глаза. - Что болит? - чуть ли не по слогам спросила она.
- Голова. Виски. Уши, - вяло откликнулся он с не меньшим интересом уставившись невесте в глаза.
Ирландия.
- Дорогой, - нерешительно зашла в кабинет мужа миловидная женщина в строгом платье и светло-каштановыми волосами убранными в пучок.
Рем Смайл, сидящий за письменным столом, перевел свой взгляд с документов на неё, показывая, что слушает.
- Умм, сэру Гиру позвонили из школы Марики, Уэйн напал на мальчика...
Рем недоуменно на неё уставился. Жена прекрасно знает, что ему нет дела до того, что творит ученик его отца.
