День первый после объявления…
Это началось совершенно внезапно. Никто не был готов к такому повороту событий, если к этому вообще можно хоть как-то подготовиться. Сначала в социальных сетях замелькали сообщения о каких-то странных объектах на околоземной орбите Земли, но такие вещи, как правило, у нас не воспринимаются всерьез.
Спустя сутки после первых сообщений во всемирной паутине, на центральном канале телевидения выступил глава Федерации, объявив: "На орбите Земли действительно появились корабли непонятного происхождения, и их количество только увеличивается. Наши спутники фиксируют все новые и новые прибывающие объекты. Некоторые из них достигают в длину более 10 км. Наземные службы приняли сообщение… Странное сообщение. В нем говорится о трех сутках… Что имеется в виду непонятно, но будем надеяться на лучшее… Это все, что мы знаем на сегодняшний момент, и что я могу сообщить вам".
Надо признаться, что такое заявление только усугубило общую нервозность и панические настроения.
Прямая трансляция была скупой и удрученной, видно было, что власти растеряны и не знали, что делать. Очевидное скрывать было уже бессмысленно, так как огромные ромбовидные темные силуэты вырисовывались на фоне солнца, и утаивать что-либо было крайне глупо. Такое обращение стоило трактовать так – теперь каждый сам за себя.
День второй после объявления…
Я сидел на стареньком бежевом диване и гладил серого кота, который скрутившись клубком, лежал рядом. В голове роились сумбурные мысли о фантастической ситуации, выступление главы Федерации, виднеющиеся темные пятна на небе. Разум отказывался верить в происходящее, но факты, как известно, вещь упрямая, и сейчас они находились высоко в стратосфере, отчетливо выделяясь на фоне солнца. Доказательство внеземного разума на лицо, но радость этого понимания облегчения не приносила, на смену любопытству и жажде знаний пришел страх, обыкновенный животный страх за свою жизнь.
Испокон веков человечеству присущ страх перед смертью. Вопрос, почему он может или должен умереть, волнует его гораздо больше, чем вопрос – почему он родился и для чего жил. Вероятно, большая часть населения так и прожила свою жизнь, не получив никаких ответов.
За окном стоял обычный солнечный летний день. Все выглядело так, будто ничего и не случилось, если конечно, не принимать во внимание оживленных горожан, которые сновали взад-вперед по улице, кто с пакетами, кто с сумками, кто-то усаживал детей в машину, пытаясь, укатить прочь из города, в надежде найти спасение где-то там за его пределами. Мысль интересная, но такая же фантастическая, как и вся ситуация в целом.
Я понимал, что вероятнее всего это была обыкновенная паника, и людям нужно было что-то делать, предпринимать какие-то попытки, чтобы остаться в живых, этого требовало чувство самосохранения, и тут уже неважно было, принесут они результат или нет. Принять и осознать то, что любые поползновения уже были тщетны, люди были не в состоянии, эмоции полностью захватили их. Великое Вселенское колесо уже пришло в движение, перемалывая в своем чреве не оправдавшие надежд миры.
Но вернемся за день до того… После выступления главы Федерации по телевидению, Ольга, даже не досмотрев до конца прямой эфир, бурча на своем женско-тарабарском диалекте какие-то реплики, схватила сумочку, ключи от своего авто и, ни сказав ничего на прощание, выскочила из квартиры. И это после пяти лет совместной жизни… Дверь за собой она не закрыла, то ли посчитав это маловажным и не имеющим уже значения действием, то ли просто забыла. Вероятнее всего она направилась к родителям. Что можно было еще сказать на это, разочарование или чувство утраты я не испытывал. Ехать к кому-то я не мог, так как давно остался один, если не считать Ероху, кота, которого подобрал на улице лет семь назад. В ее поступке тоже можно было распознать безотчетный страх и ужас, в порыве защититься от чего-то безнадежного, она рвалась под родительское крыло, ища спасенье там. Но там его не было, его вообще теперь нигде не было, и скорее всего, она это понимала, но поделать с собой ничего уже не могла.
На круглом столике у дивана, стояла початая бутылка армянского коньяка, я налил в кружку из-под чая светло-коричневого нектару и выпил в два глотка. В горле приятно и терпко зажгло. Подойдя к окну, отодвинул штору, по улице панически сновали люди, некоторые из них останавливались, поднимали головы к небу и, тыча туда рукой, что-то кричали, затем бежали дальше. Я посмотрел на небо, с десяток крупных темных объектов угрожающе надвигались. Увиденное разбудило во мне древний инстинкт животного, который дико кричал: "Бежать, бежать, немедленно укрыться, спрятаться, куда угодно, лишь бы не видеть этого кошмара…".
Возможно, но куда, где то место, в котором можно было бы укрыться и переждать?
День третий…
Выйдя на балкон, осмотрелся. Улицы города заметно опустели, людей не было видно, ветер гонял разбросанные газеты вдоль улиц. Возможно, в городе осталось несколько сотен обреченных жителей, но они так же как и я сидели дома, в ожидание чего-то.
