Отчим и я
-1-
Все началось со взгляда. Первого невинного столкновения наших глаз при знакомстве. Еще тогда, когда он был просто маминым ухажёром, а я четырнадцатилетним подростком. Но, наверное, мне уже в ту минуту, стоило задуматься, что если один только взгляд этих мужских глубин заставил мое невинное лоно сжаться в неизвестной ноющее боли и покрыться соками, настолько, что на трусиках образовалось мокрое пятно, непонятное мне, это могло стать проблемой. И стало. Только позже. Намного позже.
Когда мне было уже шестнадцать, и я, закончив выпускной класс, стала студенткой, они поженились. Не знаю, что заставило этого статного мужчину сделать предложение моей по жизни несобранной матери, точнее тогда не знала, и даже не предполагала такого. Но я видела полное сумасшествие, которое захватило мою маму на фоне любви к Виктору. До этого ни один ее кавалер не производил на нее такого эффекта, а теперь все о чем она думала - это Виктор.
Все крутилось вокруг него. Вкусы в еде, одежде, друзьях, даже в любимых до этого фильмах и музыке, все поменялось. Стало только «Виктор любит полезную еду, Виктору нравятся больше консервативный стиль одежды, по словам Виктора Света слишком вульгарна для моего круга общения». Меня аж тошнило от всего этого, но слушать свою дочь Наташа Ивановна не желала.
До их супружества, наши с ним встречи были коротки и быстротечны, поэтому раскусить его влияние на маму я сразу не смогла. Казалось даже, что мама отгораживает меня от него, дабы не мешала налаживать ей личную жизнь, и не спугнула любовь всей ее жизни. И я и не мешала. Глупая, радовалась, что наконец-то она нашла свое счастье.
А потом, когда она, сверкая бриллиантом, объявила, что у меня будет отчим, встречи конечно же участились. Я относилась с опаской к этому спокойному и тихому сорокалетнему мужчине. Но не могла не признать, что он производил не сгибаемое впечатление. Подтянутый, властный, полностью уверенный в своей силе. Темноволосый с легкой сединой на висках и завораживающими темными глазами.
Он же был не бывало щедр и добр ко мне, и в то же время некие его поступки настораживали. Как тот, когда он пошел вместе с нами выбирать мне платье на их роспись. Дорогой бутик заманил меня красивыми и откровенными нарядами, и я быстро перемеривала их по очереди, в своеобразном дефиле демонстрируя их маме и отчиму. Вот только отчим все модели отвергал. «Слишком короткое, слишком открытое, слишком вульгарное, не твоего возраста», и дальше. Самое обидное, что ранее всегда соглашавшаяся со мной в выборе одежды мама, теперь полностью перешла на его сторону.
- Не дуйся, Сашенька, Виктор лучше знает, - ласково приговаривала она, когда мы наконец купили дорогое, но строгое и закрытое платье нежно-розового цвета.
Тихая роспись закончилась семейным ужином в ресторане, который тянулся, как мне казалось довольно долго. Еда, под пристальным взглядом серых глаз застревала в горле, а отпроситься я не смела, хотя то и дело получала смс от своей подруги с просьбой свалить от предков на вечеринку. Но каждый раз, когда мой телефон вибрировал, мама недовольно поджимала губы, а отчим хмуро смотрел на меня.
Чего и следовало ожидать после этих событий так это того, что в скорее мы переехали к нему. Большой, загородный дом, где у меня появилась своя огромная комната, обставленная полностью по вкусу отчима.
Во всех деталях дома прослеживалась его властная рука, и казалось, что вскоре она дойдет и до меня. С каждым днем меня все больше пугал его откровенно-обжигающий взгляд. То как смотрел на меня с дикой собственностью в глазах, с пугающей темнотой и властностью, с темным, неприкрытым голодом. И было в этом взгляде еще кое-что, что я по своей наивности не могла разобрать.
Наверное, я должна была рассказать матери о своих страхах, поделиться пугающими мыслями. Но честно признаваясь себе, с каждым взглядом я начинала дрожать не от ужаса и встревоженной, а от того, что во взрослой жизни называют возбуждением. Невольно, я сама бросала ему вызову, привлекала внимание, и тихонько упивалась в чисто-женской радости. Глупая. Наивная девочка. Я сама и не заметила, как превратилась в его собственность.
Виктор требовал, чтобы ужинали мы всегда семьей. И не было у меня права ослушаться и провести вечер с друзьями. Пока все стали раззнакомливаться в институте, я сидела дома под его наблюдением. Пока многие договаривались встречаться и ехать вместе на пары, меня возил водитель в четком расписании.
В итоге в собственном доме я превратилась в пленницу, и с нетерпением ждала восемнадцатого дня рождения, чтобы иметь право голоса и выехать из этого дома. К сожалению, к нему оставалось еще пять месяцев. И это время играло против меня.
*****
- Мам, почему, я не могу поехать к бабушке с тобой? – с мольбой в голосе в который раз спросила я.
- У тебя учеба, не выдумывай, - отмахнулась она, продолжая складывать одежду в сумку. – Виктор о тебе позаботиться. Он даже сказал, что возьмет больше работы на дом и сможет половину дня проводить здесь.
Я не сдержала горестный тон, но мама перевела его по-своему. Скорее всего для нее это звучало как «я уже достаточно взрослая и нянька мне не нужна», когда на самом деле в нем был страх остаться с этим мужчиной один на один.
