Помню, как сейчас, свою радость в тот день. И ничто уже не могло меня остановить. И особенно никто!
Я готова была толкать тележку со своим телом в операционную, сама! И вот, уже открыли двери, разрешили перелезть на операционный стол. Голая, опустошенная из последних сил, я перетащила свои кости с тележки и раскинула руки. Их тут же пристегнули. Свет от огромной лампы погас. Видимо, я отрубилась еще до наркоза.
Пятью часами ранее.
Операция назначена на сегодня. Все анализы собраны. Что взять ещё? В голове мутно. Дочь в школе, отвезти некому. Видимо придется ехать самой. Вызову такси.
Что брать-то? Ничего не соображаю. Слабость жуткая. За двенадцать часов до операции сказали не есть, только воду пить. Я встала на весы – сорок девять кг., а рост у меня сто семьдесят три см. Десять дней до этого строгая диета и анализы, анализы… Крови десять шприцов выкачали за раз!
В больнице с хирургом я договорилась заранее. Мне его посоветовали. Но, чтобы было недорого и быстро, пришлось готовить себя к операции дома. Вот и койка в общей палате.
Я поставила сумку под железную кровать и вырубилась.
– Эй! – услышала я сквозь сон.
– Давай, подъём! – голос мерзкий, и захотелось посмотреть на обладательницу. Худая невысокая женщина в халате. Всё, больше ничего не разобрать. Не вижу. Почти не слышу. Спрашивает что-то…
Тётка схватила за руку и начала тянуть за рукав вверх. Потом выругнулась и надела поверх кофты черный пояс. Руку начало сдавливать.
– Шестьдесят на девяносто – это нормально? – спросила она раздраженно.
– Не знаю, – ответила я.
– Это для тебя нормальное давление?
– Ну, вообще-то, я гипертоник или гипотоник – Я не совсем понимала смысл разговора.
– СПИДом, сифилисом, гепатитом болела? – пытала тётка.
– Нет.
– Хронические заболева-а-ания? – всё более раздраженно говорила она.
– Да, был там пилелинегипотит, нет пинелофирит. Господи, как он?! – Я сидела перед ней, как на суде. Мне хотелось спать. Кто она такая?
– Я плохо соображаю что-то, – наконец сказала я ей, – вы кто?
– Давай уже созвонись со своей башкой! – заорала на всю палату тётка в халате. – Бухать она может, а соображать не может! Вот не будет тебе никакой анестезии, тогда и операции. Опять на очередь встанешь, пока будешь стоять полгода пройдет, там уже и сд…
Это была анестезиолог. Она схватила все свои шланги, бумажки и вылетела из палаты. Я оглянулась. Пять бабушек смотрели на меня, ошарашено, со своих коек. Я отвернулась и снова вырубилась.
Про то, как я отходила от анестезии не сейчас. Но хочу сказать, что договариваться заранее надо было и о ней!
На третий день я заметила в какой одежде приехала сюда. А в зеркале были одни глаза. Не мудрено, что приняли меня за алкашку.
О чем это я?
Почти год назад у ms. «A» начались приступы. Поставили диагноз – панкреатит. После всяких разных исследований нашли проблемы с желчным пузырем. Камни и деформация. «На операцию срочно!» – сказал врач. Но у неё через неделю отпуск и всё оплачено и забронировано! И ребёнок, и подруги… Едут в Крым компанией. Она ждала почти год! «Тогда строгая диета» – сказал врач. Был июнь.
Потом – куча мнений и страхов: полнота, всю жизнь диета, мысли: «А можно ли вынуть камни, не вырезая желчный, не зря же орган дан – значит нужен, а вдруг камни опять вырастут…»
Так, соблюдая диету, она искала варианты и даже узнавала за границей о лечении. Сбросила почти семь кг за полгода, становилось всё хуже.
В феврале ms. «A» стало понятно – больше медлить нельзя.
Схватившись за первую же возможность, она побежала ко врачу. Посоветовали. Договорилась. Хирург сказал: «За десять дней надо собрать анализы – приходишь двадцать первого февраля в десять утра. В четырнадцать часов будет операция. Нет – через три месяца следующее окно! Но скажу, что ты уже дотянула так, что беги и собирай!»
