Почти центр Москвы. Семь часов вечера. Начало июля. Несмотря на хмурую погоду и мою нелюбовь к большим городам, чувствую себя вполне ничего. С одной стороны – мне удалось опознать одного из нападавших, а с другой – меня бесит навязанное поручение от комсомольской группы. Вместо того, чтобы вернуться в Калугу и, как все нормальные люди, продолжить работать, я вынужден сжав зубы тащить "посылочку", какому-то там земляку. Тьфу! Сейчас я двигаюсь по знаменитому Бородинскому мосту(изображение в доп. материалах), через Москву реку. Нормальный мост – широкий и длинный. Зараза! С каждым шагом я понимаю, что большего идиота, чем я не найти. Так-то всё в порядке, но блин… этот ларь! Что б ему! Более неудобной фигни ещё никто не придумал. Это как эпопея с чемоданом без ручки, только с ручкой, но расположенной в неудобном месте. Единственное и самое лучшее применение этого девайса то, что можно на нём посидеть. В любом месте. Где угодно. Кроме, наверное, как на трамвайных путях не получится. А так пожалуйста: идёшь, устал, поставил на землю, сел и всё – наслаждайся. И виноват, во всей этой ситуации, только я сам. Предлагали мне ребята, из отдела линейной милиции, транспорт какой никакой найти. Но – мы же гордые! Нам на Москву захотелось посмотреть. Как она тут себя чувствует? Время великих строек и построек – как никак! Ага. Тьфу… блин! Уже устал плеваться и ругаться. Это для них, для милиционеров из линейного отдела, Москва конца сороковых повседневность, а для меня-то – это история! Теперь иду и смотрю, куда эту "посылку" поставить, чтобы посидеть и отдохнуть, вместо того чтобы наслаждаться видами послевоенной Москвы. Во! Возле того фонарного столба место есть – там и присяду. Мысли в порядок приведу. Заодно рюкзак освобожу от лишнего веса.
Погода ещё эта. Пасмурно и непонятно. Такое ощущение, что вот-вот пойдёт дождь. Настроение из-за этого тоже непонятное. Ладно. В рюкзаке, кроме денег и кое-каких вещей, два последних пирожка. Ребята из линейного отдела, мало того, что юмористы и хорошие профессионалы своего дела, так ещё и обладают хорошим аппетитом. Сначала ржали над поисками гражданина с надорванным ухом, а потом набросились на мои пирожки. На все те пирожки, что я приобрёл в Калуге. Употребляли они их с огромным удовольствием. Особенно отличился один капитан, как оказалось, впоследствии, следователь. Он прямо не мог оторваться от любимых пирожков буржуя Домогадцкого. Но это фиг с ними. Съели и съели. Я же тоже не остался в стороне. Перекусил маленько. Теперь доедаю то, что Осталось.
А Москва-то строится. И с правого берега Москва реки, и с левого – кругом стройки. Мне отсюда хорошо видно. Не знаю, что именно строят. Но то, что что-то монументальное – это точно. Вот бы поучаствовать. Это ж… аж дух захватывает! Но не судьба. Пока я ещё никто и звать меня никак. Ученик каменщика и вообще непонятный тип, который вечно попадает в неприятные ситуации. Кто меня сюда пустит? Пошлют нафиг и фамилии не спросят. Может быть потом… по комсомольской путёвке. А что? Мечты они такие, иногда сбываются. Ладно. Пирожки кончились. Чутка отдохну и пойду дальше. Водички бы где найти, а-то пить охота – не по детски. Прямо, как при опознании этого кренделя с рваным ухом. Ведь, там как получилось-то… После перекуса моими пирожками, всё ребята из линейного отдела стали действовать гораздо быстрее. Кто-то убежал искать похожих людей. Кто-то отошёл за понятыми. Я не специалист. И то, что у меня есть знакомые в линейном отделе милиции, никак, на знание определённых процессов в деле допроса преступника, не влияет. Повторяю то, что услышал и увидел. Моё дело маленькое – опознать, а как это всё будет устроено – не моя забота.
Капитан ещё раз, под запись, опросил меня о прошествии в поезде. Уточнил некоторые моменты. Правда постоянно отвлекался. Я не виноват. Это всё эта "посылка". Запах от рыбы шёл такой, что мешал сосредоточиться. Всё-таки комната – закрытое помещение. Взгляды следователя я игнорировал. Не фиг. Пирожки все сожрал – вот и всё! Надо дело делать, а не отбирать последнее у бедного ученика каменщика. Тем более, что это неприкосновенный запас. И вообще – комсомольское поручение. Так что отстаньте.
Сложив бумаги в ящик стола, капитан меня покинул. Не знаю то ли запах надоел, а может по делу куда отличился. Скучно. Сейчас-то я понимаю, что всё это было неспроста. Но это сейчас. А тогда сидел и ждал. Переживал, что нету меня в Калуге. Там-то работа, а здесь фигня какая-то. Ну не разбираюсь я в этих милицейских штучках. Так-то понимаю, что опознание должно проходить по специальным правилам, с соблюдением всяческих условий согласно закона. Но блин… как же долго!
Наконец за мной пришли. Отвели в соседний кабинет. А там картина маслом. Трое преступников, следователь и две непонятные личности. Скорее всего это те самые понятые. Следом за мной вошли двое милиционеров с шашками на боку. До сих пор не могу понять – нафига им эти железяки?
Присмотрелся к сидящим. Интересно, где они ещё двух балбесов с повреждёнными лицами нашли? Не Москва, а паноптикум какой-то. Где толпами ходят уроды с отбитыми ушами и не только.
