ЗЛАТА
305 г. до н.э.
Девушка, лежащая в моей постели, скоро умрет. Боль от этой мысли пронзает меня насквозь.
Она находится на последней стадии чумы, стадии, от которой никто никогда не выздоравливает. У нее лихорадка, ее веки опухли несколько часов назад, а в швах ресниц, где раньше были ресницы, образовалась корочка засохшего гноя. Ее волосы выпали, включая брови.
Мне повезло. Когда я заболела чумой, мои волосы не выпали. Они стали серебристо-белыми.
Некоторые жертвы чумы выздоравливают. Как я.
Почему я выжила, когда многие не выживают?
Почему я, а не она?
Эта девушка, эта драгоценная и родная девушка.
Она хихикала со мной в тени деревьев, когда ей, Дане и мне было по четырнадцать лет, и мы сбегали с занятий, чтобы жевать хлеб с соленой рыбой в дворцовых садах.
Два года назад она танцевала со мной на праздновании моего двадцать первого дня рождения.
Я смотрю на нее. Кожа у нее бледная, хрупкая, растянута над нарывами и покрыта тошнотворно-белыми пятнами.
«Лана.» Мой голос, как натянутые струны, изношенный, запятнанный кровью и страхом. «Лана, милая, я здесь.»
Это все, что я могу сказать. Все, что я могу сделать.
Быть здесь, рядом с ней.
Оба дворцовых лекаря умерли в начале эпидемии чумы, шесть месяца назад. Они так старались спасти наш народ, но количество энергии, необходимое для лечения хотя бы одного человека от этой смертельной болезни, было слишком большим. Практически это была жизнь за жизнь. Они умерли, оставаясь прекрасными, щедрыми и сострадательными, после того как истощили всю свою энергию ради моего отца, затем моей мамы, затем моего старшего брата, а затем…
Я не могу сосчитать, сколько любимых и родных душ я потеряла за это время. Перечислить их всех было бы для меня невыносимо. Друзья, семья, слуги, стража, и еще много других за воротами дворца.
Всего три недели назад, на следующий день после смерти Дамира, меня короновали на мрачной церемонии. Дамир, мой храбрый старший брат, который взял на себя эту роль с единственной и отважной целью – победить эту чуму и спасти наш народ. Так, я стала Царицей Ильменского царства, или того, что от него осталось.
Он умер в муках, сломленный тем, что он считал своей собственной неудачей.
Когда это закончится?
Это ведь должно когда-то закончиться?
«Злата.» Раздался резкий голос у двери моей спальни.
Я поворачиваюсь, и все внутри меня опускается. «Дана?»
Она стоит в дверном проеме, стройная, худощавая девушка моего возраста. У нее выразительные зеленые глаза, бледная кожа и локоны серебристо-белых волос, которые указывают на нее, как на выжившую.
Ее тон, ее лицо – они как лезвия, заточенные надеждой. Но надежды уже не осталось, не так ли? Все новости, которые я получала в последнее время, были ужасными. Смерть и еще раз смерть. Голод, потому что никто не может работать. Чума распространилась не только по городам, но и по сельской местности нашего когда-то процветающего царства.
«Злата, я нашла ее.» Дана протягивает мне книгу, которая едва ли является книгой – просто набор желтых страниц, сшитых вместе грубой нитью, и старый кожаный переплет.
«Это обряд, который тебе нужен. Тот самый, который вызывает повелителя мертвых», – говорит она.
Чернобог.
Я нежно сжала пальцы Ланы и положила ее руку обратно на кровать. Я встала и чуть не упала.
С тех пор как я переселила Лану в свою комнату, я часами сидела у ее постели, отмахиваясь от слуг, которые предлагали мне еду. Я все еще старалась выступать с обращениями к моему народу, согласовывала поставки продовольствия, и подписывала распоряжения, которые мои подданные должны были выполнять в этой чрезвычайной ситуации. Даже в своем горе – я оставалась Царицей, и у меня были обязанности, которые нужно было выполнять.
Наверное, мне стоит что-нибудь съесть.
Думаю, если я съем, меня вырвет.
«Обряд.» Мой голос раздражает голосовые связки. Наверное, мне тоже нужно выпить воды. «Дана, была глупо с моей стороны предлагать совершить этот обряд. Это нелепая идея.»
Но это не так, и мы с ней обе это знаем.
Я имела в виду то, что сказала вчера вечером, когда я ходила по комнате и кричала в потолок, когда я угрожала самим богам, клялась, что уничтожу их, если они не остановят этот отток жизней. Я поклялась вытащить Бога Смерти, Царя мертвых, самого Чернобога, из его ямы и потребовать, чтобы он проявил милосердие.
Я имела в виду каждое слово.
Мой дедушка клялся, что однажды видел бога – высокого мужчину с неестественно длинными конечностями и черной кожей, горящей живым пламенем. Но это было в стране, которая находится далеко отсюда – в Болгарском царстве. Наше Ильменское царство расположено далеко на севере и без богов на наших берегах.
