Предисловие
Это мои дневниковые записи, которые я вела с конца 1978 года на протяжении многих лет. Почему я начала их делать? Возможно, подражая одной из героинь любимого детского писателя Владимира Добрякова («Всё про наш класс»), возможно, пытаясь разнообразить свой скромный досуг, возможно, исподволь ощутив в себе тягу к сочинительству… А может, осознав в себе зарождающуюся личность, мне захотелось как-то задокументировать этот период моей жизни. Всё может быть. В итоге – несколько исписанных убористым почерком общих тетрадей. Они для меня – своеобразная машина времени. Память у меня пока хорошая, воображение – подстать, открываю на любой странице и – мысленно телепортируюсь в те далёкие и, как оказалось, прекрасные годы!
Эти записи делала самая обыкновенная, среднестатистическая русская школьница-студентка. Нюанс – я жила и воспитывалась мамой и бабушкой в семье без отца. Папа погиб в результате несчастного случая на стройке, когда мне и года не исполнилось. Второй раз мама замуж не вышла. К моменту начала ведения дневника не стало и бабушки…
Отсюда – своеобразие описываемых реалий.
Тем не менее, определённая зарисовка той советской эпохи, думаю, сложилась. Желающим погрузится в атмосферу 80-х – добро пожаловать! Я практически всё оставила без редактирования, поправив лишь кое-где орфографию и пунктуацию. Сама была приятно этому удивлена. Но это во многом заслуга и школьного образования тех лет. И, конечно, тот факт, что я была читающим ребёнком, не стоит сбрасывать со счетов.
Итак, желаю всем приятного прочтения!
31 октября 1978 года
Сегодня нам раздали тетради по русскому языку, в которых мы писали контрольный диктант. Я написала всё правильно, только пропустила одну запятую, а Вера Александровна снизила мне оценку на целый балл. Поставила «четыре». А Оле Тимашовой так вообще ни за что поставила «четыре». У неё не было ни одной ошибки, ни помарочки. Только она сделала задание более развёрнуто. Было сказано, что бы подчеркнуть дополнение. Она подчеркнула и ещё показала чертой то слово, к которому это дополнение относится. А эта училка снизила ей отметку. Ух, я и зла на неё, просто слов нет.
А после зоологии позвала я на перемене Ирку Лесных в «35 кабинет». И только стала по лестнице спускаться, как вдруг у меня перед глазами всё поплыло. И я, кажется, на минуточку потеряла сознание. Я кувырком полетела по лестнице вниз, ударилась головой о дверь и через несколько секунд встала. Ирка испугалась, подлетела ко мне, а я стою, схватилась за перила, и ноги у меня дрожат. Постояли мы немного и пошли в «35 кабинет». Ирка мне говорит: « Ну, Рит, ты летела, как в кино, только в кино смеёшься, а тут не до смеха стало. Я почему-то подумала, что ты не встанешь».
А после геометрии у нас был открытый урок английского языка. Подошли мы к кабинету, а около него стояли Светлана Нисовна и Антонина Фёдоровна. Я и Оля Тимашова были в форменных платьях, и вместо фартуков пуловерчики. У неё серый, а у меня коричневый с белым. Антонина на нас разоралась, говорит: «Там в кабинете около 20 человек гостей, а вы не в форме! Идите и у кого-нибудь чёрные фартуки возьмите». А до звонка 2 минуты осталось. Ну, мы с ней бегом к немецкой группе, она у Маринки, а я Петиной схватили фартуки и помчались вниз, а сами на ходу одеваемся. Влетели в класс со звонком. Уселись. А все перепугались так, всё-таки директора школ присутствуют у нас на уроке. Светлана Нисовна так спокойно урок ведёт, мы отвечаем хорошо. А сегодня дежурным был Олег Чендулаев. Он сидит и говорит мне: « Ой, Рит, что-то страшно мне». А я ему: « А ты выйди, стань руки в боки и так морду сделай пострашней и скажи: «Фу, фу, кем это здесь пахнет?»» Ну, он засмеялся так, а у самого поджилки трясутся. А я сижу и думаю, что вот даже отличники боятся. Тут его вызвали, ответил он, как надо, и получил «5». Чего боялся? А Светлана Нисовна всё шпарит, вопросы какие-то начала задавать. И вот меня спрашивает, я встаю и… Тут Танькин фартук у меня расстегнулся и чуть не свалился на пол. Я одной рукой фартук держу, а сама ей так отвечаю. Сажусь, а Чендул ( осмелел так) говорит: «Где это ты такой чехол выкопала?» Ну, я с ним разговаривать не стала. Тут и урок кончился. На перемене нас все так хвалили.
1 ноября 1978 года
Вчера моя мама водила меня к врачу невропатологу. Это наша соседка с третьего этажа, Валентина Васильевна. Она нашла, что я нервная. Посоветовала мне пить валерьянку, есть грецкие орехи и поменьше волноваться. И вот мама напоила меня на ночь валерьянкой и утром тоже. Целый день я в школе была спокойная, прямо удивление. А после уроков у нас был классный час. И вот на этом часе мы обсуждали каждого из класса. Все кричали, суетились, волновались, а я сидела спокойно, не проявляла почти никаких реакций. Особо все были недовольны Павленко и Чендулаевым. Павленко, наконец-то, сказали, что он подхалим. А Чендулаева все ругали за то, что он занимается не тем, чем надо. Коллекционирует фотографии голых девушек, хвастается перед девчонками, что он их всех перефотографировал на «красную» плёнку. Подействовало на него это или нет, я не видела. И вот дошли, наконец, до меня. Все закричали, что я хорошая девчонка. Оля Аникеева сказала даже, что я очень гордая. Гридин, Зубенин и ещё кто-то сказали, что я нормальная, что со мной приятно общаться. Ну, мне, конечно, было очень приятно. Потом девчонки предложили Аркадию Дмитриевичу, чтобы у нас был на 7 ноября в школе «Огонёк». Он согласился. Теперь будем готовиться, а кабинет попросим у Нины Никифоровны, она географ и наш бывший классный руководитель. Ну, с тем и разошлись.
