1. Глава первая: Полина
Глава первая: Полина
— Ради чего все это?! – орет Ира. Ее взгляд мечется по мне, словно ищет, за что зацепиться. И находит: сестра хватает меня за руку, тычет мне под нос мой же собственной окольцованный палец. Бриллиант размером с ноготь мизинца такой чистый, что достаточно капли света, чтобы миллионы искр рассыпались по стенам радужной проекцией. – Ради вот этого? Ради денег?
— У тебя истерика, - говорю спокойно.
— Я люблю его, понимаешь? – Она заглядывает мне в лицо, долго что-то там высматривает, а потом шарахается в сторону, словно получила крепкую затрещину, хоть я и пальцем ее не тронула. – А ты просто захотела его деньги. Вдруг решила, что Адам[1] больше не урод, и он как раз хорошо вписывается в твои планы сделать себе обеспеченную сладкую жизнь.
Просто пожимаю плечами, потому что глупо отрицать очевидное.
— Я жду от него ребенка, - говорю с расстановкой, чтобы до сестры точно дошел смысл этих слов. Пусть они станут финальным аккордом. Она поплачет, возможно, она будет плакать по этому мужчине всю оставшуюся жизнь, но ей придется смириться с тем, что я стану его женой и матерью его ребенка.
Ира моргает, потом остервенело машет руками, как будто ее атакует невидимый рой пчел.
— Ты… что? – Я знаю, что она прекрасно поняла с первого раза, но это же Ира – она с детства прячет голову под подушку. Ей скоро тридцать, а она ничуть не изменилась.
— Это было условие Адама: либо я даю, что он хочет, либо… - выразительно выпячиваю указательный палец с кольцом, - … никакой свадьбы. Вы были вместе три года, Ира, два выкидыша – хороший повод задуматься над тем, способна ли ты вообще родить.
— А ты хорошо подготовилась, сопливая дрянь.
Я пожимаю плечами. Двадцать шесть не тот возраст, когда слово «сопливая» будет уместным, но мне все равно. Пусть говорит, что хочет. В конце концов, сестра имеет право злиться. Только меня ее злость давно не трогает. Как, впрочем, не трогает почти ничего в моей повседневной жизни. Есть цели, есть средства, которые позволяют достичь желаемого. Я выбираю тот вариант, который больше всего подходит лично мне. А руины будут всегда – это неизбежность, этакая декорация, задний фон любых отношений.
Кто-то скажет: дрянь, сука, двуличная тварь.
И этот «кто-то» будет полностью прав.
— Когда? – коротко спрашивает сестра, и я вздыхаю, потому что прекрасно вижу, как ее взгляд падает на календарь у меня за спиной. – Он был в отъезде и…
— Ты правда думаешь, что в наше время нужны годы, чтобы пересечь океан? – Не хочу усугублять ситуацию, но смешок вырывается сам собой. – Правда, Ира, в твоем возрасте нельзя быть такой наивной.
Она все-таки срывается: бьет меня по лицу. Раз, второй. Хлещет пощечинами так сильно, что голова мотается из стороны в сторону. На одних инстинктах ставлю ногу назад, вывожу себя из-под удара. Щеки горят, перед глазами скачут красные огоньки. Сглатываю металлический вкус крови и с вызовом жду, когда Ира ударит снова. Она уже занесла руку, но кривит рот от невыкричаной обиды.
— Будем считать, что мы в расчете, - говорю с полным безразличием.
Я научилась контролировать каждую толику своих эмоций.
Я дозирую слезы и смех, порционно раздаю улыбки, а сейчас точно не тот случай, когда стоит выходить из себя.
— Убирайся! – Ира яростно тычет пальцем в сторону двери. – И больше никогда…
Она жмурится так сильно, что глаза утопают в мелких морщинках.
— Я была тебе вместо матери, Полина. – Сестра глотает слезы, и ее рука беспомощно опускается, ударяется о край тумбочки.
— Поэтому я не буду приглашать тебя на свадьбу.
На самом деле не будет никакой свадьбы, не будет никакого белого платья, романтического медового месяца. Будет просто две росписи в журнале регистрации. Адам не захотел, я согласилась. Мне плевать на платье, на воздушно-зефирную романтическую чушь.
Я давно не сплю в обнимку с плюшевым медвежонком.
[1] От автора: обращаю ваше внимание на то, что имя «Адам» в данном случае произносится с ударением на первый слог, на заглавную букву «А»
2. Глава вторая: Полина
Глава вторая: Полина
Две недели назад
В Лондоне невыносимый собачий холод даже в сентябре.
Я добегаю до такси, и водитель с ухмылкой смотрит на мои открытые туфли.
— Багажа нет, поехали уже, - говорю на хорошем английском. Как-никак – пять лет иняза и два года языковой практики переводчиком в посольстве.
— Куда ехать? – Он смотрит на меня в зеркало заднего вида.
Называю гостиницу, морщусь, когда водитель говорит, что в это время дня и с учетом пробок мы будем ехать минимум час.
Мобильный начинает вибрировать, проглатывая один за другим не отвеченные вызовы. Пока я была в воздухе - почти десять часов – Глеб решил одуматься? Верчу телефон в руках, борюсь с желанием ответить, когда он начинает трезвонить, но просто смотрю на его фото на экране. Когда он понимает, что я не собираюсь отвечать, начинает штурмовать сообщениями: они приходят раз в минуту. Открываю первое, прикусываю губу и уговариваю себя не плакать. «Ты херова сука!» - написано в каждом из двух десятков.
Открываю окно и жадно глотаю холодный влажный воздух. Легче не станет, но так у меня по крайней мере не поплывет макияж. Сегодня я должна быть во всеоружии, потому что обираюсь заключить самую выгодную сделку в своей жизни – продать себя подороже безобразному жениху моей сестры.
