Когда пришла пора придумывать название для своего брачного агентства, Жанна не стала долго размышлять – назвала его «Купидон». Да, не оригинально, избито, до безвкусия простовато, но она посчитала, что в таких судьбоносных вещах, как поиск своей второй половинки, не стоит оригинальничать. Никому же не приходит в голову назвать любовь между мужчиной и женщиной каким-то другим словом. Никто не говорит при свидании «ангел любви пронзил моё сердце стрелою страсти» – девяносто девять процентов людей просто констатируют: «я тебя люблю». И всем всё понятно. А оставшийся процент пусть делят между собой поэты – их вообще не интересуют семейные узы, им непременно подавай Лауру и Беатриче. А агентство «Купидон» не занимается баловством – это контора серьёзная и нацеленная на то, чтобы вместо романтических сонетов рождались в конечном итоге здоровые дети. И не то чтобы Жанна как-то недолюбливала поэтов. Совсем нет. Поэзию она читала, тем более что в своё время закончила ВУЗ на факультете романо-германской филологии. У неё не было претензий ни к Петрарке, ни к Данте – совсем иное обстоятельство из её жизни стало причиной более рационального подхода к вещам иррациональным, к коим относилась, само собой, и любовь. Обстоятельство это уходило корнями в её юность – не такую далёкую с точки зрения её возраста, но далёкую по внутренним ощущениям. В ту пору ей было всего пятнадцать. Эх… Словно другая жизнь – в голове ветер, гормоны бушуют, силясь найти выход, всё вокруг кажется интересным, доступным, интригующим, многообещающим… Кажется, что ты уже совсем взрослая, родительские наставления видятся теперь как какой-то анахронизм. И бунт по каждому поводу, слёзы и война по всякому запрету делать то-то и то-то. Ну как же эти, казалось бы, умудрённые опытом люди не понимают, что настало то самое время, когда нужно брать от жизни самое лучшее, самое искреннее и живое, самое настоящее?! Ведь пройдёт каких-нибудь пять жалких лет – и эта дверь навсегда захлопнется, и на неё повесят табличку: «Взрослым вход запрещён». В пятнадцать лет Жанна была натурой страстной и романтической. А будучи таковой, разумеется, не могла не влюбиться по уши в самого первого встречного красавчика, такого же ветреного, такого же жадного до жизни и думающего, что всё в этом мире лежит у его ног – только не поленись наклониться и взять. И сколько бы ни просвещали в школах относительно необходимости правильно предохраняться и хоть немножечко думать, прежде чем что-то делать, легкомыслие и вера в собственную неуязвимость почти всегда брали верх у подростков. Так случилось и с Жанной – её первая любовь закончилась неожиданной беременностью и необходимостью как-то этот вопрос решать. Надо отдать должное её парню – тот не испугался такого поворота, принял известие о будущем отцовстве если не с радостью, то, в любом случае, с достоинством. Он сказал:
– Жанна! Я буду всегда рядом. Я приму любое твоё решение. Если захочешь, мы уедем далеко-далеко, я стану работать, а через пару лет мы поженимся, и у нас будет самая настоящая семья.
Он был всего на год старше своей любимой. Работы он и в самом деле не боялся, парнем считался рукастым и с головой. Ну прям герой – жаль, Гомера на него не нашлось.
Может быть, они и в самом деле как-то смогли бы зацепиться друг за друга и выжить, если бы решились на авантюру с бегством из родительского гнезда. Но гнездо оказалось настроенным по этому поводу агрессивно. Родители парня первыми упредили назревавшую драму – просто переехали в другой город. Посадили своего балбеса в машину, не поведав ему о коварном плане, так что тот не успел даже толком проститься с Жанной.
Как же тяжело переживала девочка эту разлуку! Это была самая настоящая ломка, похожая на наркотическую. Её лишили не только любимого человека – её лишили смысла жить дальше. Она перестала ходить в школу, полностью погрузилась в себя, превратилась в безмолвную куклу с подглазинами и бледным, как у смерти, лицом. Родители стали бояться, что она, не приведи Господь, наложит на себя руки. Даже детектива наняли, чтобы тот следил за дочерью, когда она выходила за пределы дома. У них-то на девочку имелись совсем другие планы – вначале она должна выучиться, получить хорошую профессию, встать на ноги и только потом думать о собственной семье и ребёнке. Но Жанна для себя твёрдо решила – будет рожать.
– Имейте в виду, – говорила она с видом загнанной в угол волчицы, – если я сделаю аборт, то вы потеряете не только внучку, но и меня. У меня не останется выбора. Я покончу с собой.
И слова её прозвучали убедительно. Характер у девочки был железный, несмотря на всю её юношескую романтичность. Отец долго ещё убеждал супругу, что всё обойдётся, что не стоит им вестись на угрозы, не такая уж Жанна и непреклонная, как может на первый взгляд показаться. Но сердце матери подсказывало, что дочь, пусть даже и по случайности, но всё-таки навредит себе. И все втроём они в конце концов решили – ребёнку быть.
Жанна успокоилась, выносила до нужного срока плод, даже десятый класс сумела закончить на отлично. Первое время приятельницы смотрели на неё с усмешкой, многие из них сами имели за плечами аборты и не понимали, почему Жанна не поступила так же, как и они. Из семьи она была более чем обеспеченной, найти отличную клинику не стало бы никакой проблемой. Может быть, подруги завидовали её мужеству, а может, действительно полагали, что намерение родить с её стороны – глупость. Но к концу беременности и они начали проявлять искреннюю заботу, интересовались ощущениями Жанны, трогали её живот и умилялись всякий раз, когда ребёнок начинал шевелиться. В итоге вокруг Жанны образовалась большая группа фанатов. Уже точно было известно, что родится девочка. Все предлагали свои варианты имён – Эля, Майя, Кристина, Ангелина… Но Жанна решила назвать ещё не рождённую дочку Анной, просто убрав из собственного имени одну букву. Подружки фыркали и фукали, обрушиваясь с критикой на такую банальность. Но Жанна от своего не отступилась.
