СЕВЕРНАЯ ЗВЕЗДА
«Не там Север, где холодно, а там, где ее ледяные, пронизывающие до глубин сердца глаза»
Наша безмятежная рок-группа пару лет назад написала песню «Северная звезда». Романтическую, со скандинавским северным флером и даже мистическую в мечтательной дымке. И когда я впервые взглянул в ее глаза, оказавшись на Севере, то сразу понял – кого вижу перед собой. Муассанитовые глаза будто смотрели в мою душу так пронизывающе и стремительно, что как будто бы забирали мою жизнь к себе, стирая все прошлое. Конечно, это она.
БАР «КРОВАВАЯ ЛУНА», ВЫБИТЫЕ ЗУБЫ И СМЯТЫЕ ПРОСТЫНИ
Мы сразу сели за столик и на минуту взгляд уперся в затянутое морозными узорами окно, оценивая их сказочные переливы на солнце. Когда легкое волнение удалось преодолеть, я стал рассматривать ее волшебные глаза и оценивать высокую выдающуюся мерной женской наполненностью фигуру, оценивая массивную грудь как ребенок, оказавшийся в колыбели.
– У тебя абсолютно бесстыжий взгляд, но такой прямой и твердый, как будто даже пронзительный, – кинула она.
– Я ждал тебя, хотя можешь в это не верить. Но чувство, что ты скоро появишься в моей жизни, оно меня не покидало в последнее время, – я говорил чистую правду.
– Сделаю вид, что эта сказка мне по душе, – улыбнулась она.
Бар «Кровавая луна» был наполнен самыми разными людьми и шум стоял вокруг неимоверный. Однако, нам настолько требовалось закрыться от всего того, что соседняя компания доставляла почти зубную боль своими грубыми хамовитыми выкриками. Когда мы попросили их поутихнуть, ребята в дремучих меховых шапках, видно не отошедшие с мороза, нагло огрызнулись и это сработало. Милая стремительно поднялась и рывком подбросила ногу, всадив каблук сапога в зубы ближайшей от нас морды, а я запустил кружку в голову утырка, взметнувшегося со стула. Дальнейшее напоминало ленту комикса – она пригвоздила вилкой кисть зарычавшего громилы к столу, а я приземлил барный табурет на голову выкатившего глаза в ярости придурка. Кровь, сопли и выбитые зубы рассыпались по их столу. Чтобы картинка этого вечера стала красивее, она влепила яичничу одному из посетителей в небритую харю и желток тек по щетине как лава вулкана сквозь лес. Хлопнув меня по плечу, Гретта указала глазами на дверь и мы испарились.
Ну да, это было безумное вдохновение – сели на золотого дракона судьбы и полетели сквозь сырые ночные тучи… В гостинице пахло морем и шум волн грохотал в комнате из открытого настежь окна. В сиянии луны волны шли к берегу облаками и солоноватая пыль, кажется садилась на кожу. Нет, в воздухе не стояло электричества, а вздымался сам морской дьявол. Гретта быстро разделась и нежная представительная фигура тронула фундаментальной простотой правильных линий.
– Ты – икона, Гретта, но я не молюсь, а каюсь, – вымолвил я в бешеном волнении, впившись в ее алые губы и, схватив ее белые волосы.
– Он, она и сатана… Слышал такую сказку?, – у нее даже глаза засмеялись.
– Даже не думаю, а уже и не до того. Сияние не хочу пропустить, – говорить уже не хотелось.
Я схватил руками простыни, как будто боясь упустить всю мощь Вселенной, которая сейчас крутилась на мне, сверкая мириадами звезд. Блаженство не кончалось и стало самой ночью – в ней я и заснул, утопая в грудях ребенком и наглым выскочкой. Утро принесло смех, потому что постель потеряла пристойный вид, напрочь сбившись в урагане Любви.
ЛАТИНСКАЯ ПОСЛОВИЦА
Мы, конечно, не были котятками, но и демонами тоже. И свою жизнь рассказывали друг другу, между прочим – нам не особо надо было, ведь все уже и так сложилось и все было абсолютно понятно. Гретта была женщиной немалых высот, немало для этого пожертвовавшей. Она организовала предприятие по блокировке кредитных требований, прикладывая неординарные и даже творческие методы. Грубо говоря, когда кто-то не мог или не хотел возвращать финансы, но получал требования, связанные с угрозой жизни и здоровью, вот тогда появлялась она. В итоге, один из яростных кредиторов захлебывался в собственногом говне, другой – летел за машиной, привязанный на веревке, спотыкаясь, волочась, стираю лицо в месиво и давясь дорожной пылью. А с кем-то Гретта просто ужинала и этого объяснения хватало.
Я, уволившись из армии, хотел чистоплотной жизни, не замешанной на крови, но это было крайне сложно. Поэтому непрестанно приходилось возвращаться к старым связям и вновь и вновь устраивать свой денежный вопрос грязными методами. Как будто я ушел с войны, а она меня не покинула. Как будто я не мог жить без этого как без воздуха. Так и носился ураганом по стране, силой решая разные вопросы. И эти, картинки, боже, одного говнюка посадил в детскую коляску и запустил по скоростному горному шоссе (жена, которую он часто избивал в пьяном беспамятстве, основательно попросила), другой – летел кувырком с лестницы своей виллы, вымаливая прощения у кинутых на деньги друзей…
Одним словом, когда мы с Греттой раскрылись друг другу, то это даже не вызвало удивления. Есть одна латинская пословица – Abyssus abyssum invocat (Бездна взывает к бездне).
