— Кто из вас отец, — обратилась я к двум крупным мужчинам, сидящим в зале ожидания.
— Я!
— Ваша жена родила замечательную девочку, — от волнения мужчина провел по бороде ладонью и хрипло спросил:
— Как она себя чувствует?
— Как женщина, которая только произвела на свет младенца, — я еще не отошла от неприятного инцидента, но потом выдохнула и сказала мягко. — Не переживайте, все в норме, она под контролем квалифицированных медиков.
— Угу… а к ней… ним можно?
— Конечно, только сначала нужно надеть халат, бахилы и маску.
— Хорошо, я готов.
— Тогда, следуйте за мной.
— Постойте, — воскликнул, вскакивая с места, амбал, который и являлся причиной моего плохого настроения. — А я?
— А Вы тоже отец? — спросила я, вздернув вопросительно брови.
— Нет, но я дядя.
— А дяди ожидают в фойе, — глядя на него немигающим взглядом, нагло захлопнула перед ним дверь. «Так ему!» — сказала себе, удовлетворенно улыбнувшись, что уделала его, хотя бы таким образом.
— А вы злопамятная, с виду и не скажешь. Со всеми так себя ведете? — задал мне вопрос Арсоев, пока мы шли за халатом и бахилами.
— Нет, только с теми, кто руки распускает и думает, что ему все дозволено, — серьезным тоном ответила я.
— Ясно… одобряю…
Освободившись, пошла перекусить в кафе, взяла булочку с чаем. Подсела за столик к девчонкам, а там уже вовсю обсуждения идут. Отщипнув от булочки сверху, спросила:
— О чем сплетничаем?
— Не о чем, а о ком. И не сплетничаем, а обсуждаем, — ответила Ася.
— Ой, ну это в корне меняет дело, конечно, — маленькими щипками отправляла воздушную булочку себе в рот. — Ну, рассказывайте, хочу принять участие в обсуждении, если тема мне понравится.
— Братьев Аросевых обсуждаем, — ответила Ира, и я чуть не поперхнулась булочкой.
— И что именно? Выяснили, что они неродные, или обсуждали наглость и бестактность одного из них?
— Ты что, их знаешь? — вылупились на меня три пары глаз.
— Нет! Можете успокоиться, я их, слава богу, не знаю и знать не хочу.
— А почему тогда у меня сложилось такое впечатление, что ты говоришь нам неправду. М-м-м… Марина? — спросила дотошная Карина.
— Вспомнила, как этот… «дядя», чтоб ему пусто было!
Когда утром шла по корпусу, мацнул меня за попу, больно сжал своей лапой и сказал: «Красавица, до скольких у тебя смена? Я заеду за тобой. Страсть как люблю медсестричек в халатиках».
«А ну, убрал свои корявые пальцы от меня, козел!», — прошипела я, чтобы не привлекать ни чьего внимания. В удивлении, словно не ожидая отпора, отпрянул от меня, и его ладонь разжалась. А я пошла дальше, не показывая вида, что сама в шоке от такой бестактности. До меня донесся разговор.
«Ты слышал?», — обратился он, видимо, к подошедшему.
«Что слышал?», — поинтересовался тот.
«Она меня козлом назвала», — ошарашенно сказал «дядя» и в конце хохотнул.
«Поздравляю, брат, кто-то же…», — усмехнулся собеседник.
— Я удалилась на приличное расстояние и уже не слышала окончание диалога братьев…
С утра открыв глаза, повернул голову направо. Вспомнил, что вчера я приехал не один, а с крашеной блондинкой, которую подцепил на вечеринке у своего товарища. Приподнявшись на локтях, полусонно рассматриваю ее татуированное тело… Мать твою… спина забита полностью, словно она «якудза». Девица вообще не в моем вкусе, но формы у нее шикарные, особенно ее аппетитная попа. Я питаю к женским сочным попкам особую любовь. Откинув простынь, встал с кровати, перешагивая через ворох одежды. Черт, вот это я повеселился. Остановился, посмотрел на единственную деталь на своем теле, приподнял запястье с часами и поднес к глазам.
— Черт… — произнес я и пошел в ванную.
Домашний персонал уже на своих рабочих местах. Надо как-то незаметно вывести девицу… и черт меня дернул привезти ее домой! Почему не отправился с ней в городскую квартиру?
Встал под горячий душ и, как только упругие струи воды коснулись моего тела и лица, я окончательно проснулся. Испытывая приятные ощущения, стоял какое-то время под горячими струями. От массажных ощущений даже прикрыл глаза… Моя голова резко дернулась в сторону от звука разъезжающих створок.
— Доброе утро, — улыбнулась мне девица, с которой провел ночь в своей постели, но имени ее не помню… — Можно?
Со вздохом окидываю взглядом ее обнаженное тело… Мое тело согласилось раньше, чем я произнес немного хриплым после сна голосом:
— Заходи.
Улыбнувшись, она вошла, грациозно двигая своим телом. Жаль, что подпортила его татуировками. Встав под струи воды, огладив свои полушария и сжав их с силой, спросила: