Он не переходил на крик, не швырял меня по квартире как обычно, даже не пытался меня пнуть, хотя я сидела на полу у его ног. В целом, он на удивление был хладнокровен. В голове моей мелькнула мысль, что он что-то задумал. И тогда мне действительно стало страшно.
– Я предложил тебе всё, что у меня есть. Хочешь семью – давай поженимся, хочешь ребёнка – давай заведем. Я любил тебя. А ты, тварь, шарахалась от меня как от огня. Я же не он, да? Интересно, как часто ты нас сравнивала, а? И в кровати тоже? Ну, что, сильно отличаемся? – ещё один рывок, приступ боли, я еле сдержала стон. Бесполезно притворяться, уговаривать, врать – не сработает.
– Ты для меня была всем. Ты была идеалом. Посмотри, во что ты превратилась. Жалкая скулящая сучка, готовая на всё, лишь бы ей опять от меня не прилетело.
Он рассмеялся:
– Вот она – принцесса, – он схватил моё лицо большим и указательным пальцами и сильно сдавил, – Я ведь готов был горы свернуть, только бы ты посмотрела на меня как смотрела на него. Хоть раз! Если бы ты хоть раз увидела МЕНЯ. А не на дублера, который заменяет его! Всё могло быть иначе, – он замолчал и долго смотрел перед собой, а затем достал из-под куртки пистолет и приставил дуло к моему лбу.
От прикосновения холодного металла к горячей коже у меня по телу побежали мурашки. Прозрачные мысли кружили в голове и ни за что не цеплялись, голова моя была ясная. Ещё несколько минут и мои мучения закончатся. Вдруг я испытала радость, такую чистую и внезапную. Ведь есть же жизнь после смерти, я в это верю. И тогда сейчас совсем скоро я умру и встречусь с Добрым, и мы будем вместе навсегда. Внезапно я захотела умереть.
– А знаешь, что? Пора с этим кончать. Ты не оправдала моих ожиданий. Я просто грохну тебя сейчас и всё.
– О, как это типично для тебя – я рассмеялась, – Да! Твою ж мать! Не оправдала ожиданий – на помойку с4ку! Сделала не то, что ты хотел – сжечь ведьму! Ты как ребенок, честное слово. О какой любви ты говоришь? Что ты там сказал? Любил меня? Ты? Меня? Я тебя умоляю.
– Закрой рот.
– Мне не страшно! НЕ СТРАШНО! – крикнула я, глядя в его лицо.
Когда тебе регулярно при определенных обстоятельствах причиняют физическую боль, ты начинаешь предчувствовать это заранее. Это такое унизительное предвкушение издевательств. Заранее испытываешь ужас от того, что сейчас тебе будут наносить увечья и истязать тело. При этом ощущение полной беспомощности приводит к отчаянию. Сначала начинаешь бояться шума шагов, затем ты учишься по звукам определять, в каком настроении сегодня твой мучитель, учишься сопоставлять риски, по манере открывания входной двери можешь точно сказать, пьян он или трезв. Потом учишься не спать ночью или спать в пол глаза, и прятаться при малейшем риске применения агрессии.
А ещё учишься много врать. Ты постоянно врешь, близким – что у тебя всё хорошо, всем остальным – что ты упала с лестницы, попала в аварию, поскользнулась в ванной, что у тебя плановая операция.
Когда я начала сопротивляться? Когда поняла, что за моё сопротивление я получу один удар, который отключит моё сознание, и я ничего не буду чувствовать. Самым мучительным было медленно и монотонно получать удар за ударом, слушать, как ломаются кости, чувствовать болевые вспышки, слышать и чувствовать, как лопаются и рвутся ткани, стараться принять удар так, чтобы он был менее болезненным, просить, умолять прекратить, стараться спрятаться.
Время в такие моменты застывает в воздухе густой массой, и тебе кажется, что этот ад продолжается бесконечно. Как только я поняла, что для того, чтобы меньше чувствовать, надо привести этого монстра в ярость, я начала отвечать агрессией на агрессию. У меня не было шансов выиграть бой, мы выступали в разных весовых категориях, но у меня всегда был выбор – ползать и просить прекратить или двинуть ему в ответ, когда он этого не ожидает, вытерпеть вспышку боли и отключится, в надежде, что он меня убьёт, и это больше не повторится.
***
Детство – это королевство, где никто не умирает. И моё детство закончилось.
Дмитрия Добровольского кремировали и похоронили в городе Нагасаки в Японии, тех, кто обстрелял его машину так и не нашли. В моей памяти он навсегда остался улыбающимся молодым парнем, который вытирает мои слёзы, целует меня на прощание и обещает вернуться с первым снегом.
Он был первым. В течение года погибли еще шесть человек. Шёл передел рынка, делили сферы влияния, власть и деньги. Бизнес, который касался импорта рыбы и экспорта автомашин из Страны Восходящего Солнца, рвали на куски. Я была очень далека подробностей работы Доброго, не могу сказать, что пошло не так, кто и где ошибся, возможно ли было предотвратить те события, поэтому мне остаётся только догадываться о причинах и заказчиках. Но то, что это были убийства, я не сомневалась. Последними стала семья Вороновых, Денис и Оля, та самая, из детского дома, которая верила в любовь с первого взгляда и училась в институте искусств. В момент аварии на руках у неё был их полуторагодовалый Сашка.
После их гибели (то, что ДТП было подстроено, не сомневались даже следователи) Саня Злой вместе с женой и маленькой дочкой в срочном порядке эмигрировали в Канаду. Костя Лапа и Женя Носорог тоже покинули Россию в спешном порядке, позже я узнала, что в Москве ребята разделились, и Костя отправился в США. Следы Евгения теряются в Европе, последний раз о нем слышали в Швеции.
