Красная линия пересекла изящное деревянное лицо. Мастер отошел от стола и слегка прищурился. С секунду постоял над своим творением, после чего мягкая кисть нанесла на него еще несколько несложных рисунков. Внезапный звонок телефона выдернул молодого человека из подобия транса, знакомого каждому творцу, и заставил выйти из любимой мастерской.
– Добрый вечер, – прошипел сквозь помехи мужской бас, – это мистер Гордон. У вас все готово?
– Почти, – ответил худощавый молодой джентльмен, – нужно еще немного времени.
– В полночь вас будут ждать около старого особняка к западу от Портленда. Надеюсь, вы исполните свою часть договора на совесть.
– Не сомневайтесь.
На пути в подвал его преследовали неподвижные взгляды с фотографий, висевших вдоль всей лестницы: вот, он совсем маленький выглядывает из колыбели, вот несколько снимков в школьные годы, когда юный Томас впервые столкнулся с прелестью одиночества. Уже тогда темно-синие круги вокруг серых глаз контрастировали с бледной кожей. Особенно хорошо это было заметно на старых снимках. Мистер Коунволт остановился напротив одной из рамок и вгляделся в свое же юное лицо. «Тогда у меня еще были шансы на нормальную жизнь», – вздохнул он и двинулся дальше. На следующем фото он уже красовался посреди старого кладбища, на котором провел не один месяц в бесконечных исследованиях. Его странное увлечение, а именно «коллекционирование забытых имен» – так он называл переписывание в блокнот информации с полуразрушенных надгробий, отпугнуло немногочисленных друзей, оставшихся со школы. Спустя какое-то время блаженное одиночество, к которому Томас так стремился с самого выпускного, перестало существовать для него. Молодой человек обнаружил, что видит странные тени, скользящие между могил. Отныне они всегда были рядом, куда бы он не направился. Более того, некоторые оказались весьма разговорчивы. Мистер Коунволт глубоко вздохнул и вернулся, наконец, в мастерскую. Его встретил еле слышный детский смех. На столе, где он оставил маску, сейчас было пусто.
– Элис, прекращай баловаться. Где она?
– Не скажу, – игриво прозвучал детский голосок над его правым ухом.
– Слушай, твои родители встретятся со мной уже через час! Мне некогда играть с тобой, – проворчал Томас и принялся обыскивать ящики и полки, коих здесь было бесчисленное множество.
– Я же говорила вам, это не мои родители!
Тень девочки десяти-одиннадцати лет скользнула вдоль занавески и зашла за старинный фамильный шкаф.
– Может быть, после смерти у тебя пропала память? – уже спокойнее отозвался Мастер, вынимая очередную охапку хлама из-под стола, – я ознакомился с документами и уже получил плату за труды.
Хрупкое девичье тельце, лежащее на столе рядом под простыней, вдруг зашевелило пальцами ног. Светло-русые косы повисли в воздухе, словно настороженные ослиные уши. Все действо сопровождалось звонким смехом.
– Элис, я серьезно. Мне нужна эта маска. Верни ее, это очень важно.
Тень недовольно хмыкнула и снова залетела за шкаф. Через несколько секунд оттуда выкатилось деревянное лицо, удивительно похожее на нее при жизни, с той лишь разницей, что маску покрывали символы, понятные только Мастеру. Еще в детстве он заметил, что может прикреплять души умерших к портретам. Впервые это случилось с картинкой, которую маленький Том нарисовал в честь своего деда, скончавшегося накануне. Долго же крики матери эхом носились по дому, когда карикатурный детский рисунок заговорил голосом ее покойного отца. В конце концов, портрет был благоразумно разорван на кусочки, и о своем даре Томас не вспоминал ровно до тех пор, пока тени не начали ходить за ним по пятам, умоляя хотя бы на один день вернуть их к жизни.
С возрастом мистер Коунволт отточил навык до филигранного совершенства. Он выяснил, что портреты могут хранить в себе души веками, и схожесть их с усопшими только закрепляет эффект. Очень скоро слухи о таинственном Мастере, который создает необычные маски удивительно тонкой работы, расползлись по всему Мистленду. Образовался нескончаемый поток желающих приобрести точную копию своего лица или еще кого-то. И только единицы знали об «особых» масках, в которые Мастер был способен заключить душу. Впрочем, он сжигал их сразу после удачного опыта и брался за подобную работу далеко не каждый раз, когда к нему за этим обращались.
Мастер торопливо схватил свое творение и положил на лицо бледной, как мел, Элис. Тень подошла ближе и с интересом уставилась на свою холодную оболочку.
– Что со мной произойдет? – тихо прошептала она.
– Увидишь. Думаю, тебе понравится, – рука Томаса с трепетом прикоснулась ко лбу девочки, – сейчас будет немного неприятно.
Он закрыл глаза и крепко сжал ледяную детскую ладошку. Элис почувствовала, как ее притягивает маска, подобно магниту. Что-то подобное она уже ощущала, когда летела к свету за секунду до смерти, но вместо легкости сейчас по конечностям расползались тяжесть и ноющая боль. Особенно тяжелым показалось сердце, застрявшее в груди мертвым грузом.
