Шрамы на моем доверии

1. «Ты?…»

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ:

Соня

Почти полтора года спустя судьба снова загнала меня туда, куда я поклялась не возвращаться никогда.

Но у меня не было выбора. В Гатчину я приехала сегодня в обед, потому что я бегу. Снова бегу, и это, конечно, выглядит почти забавно. Только если в прошлый раз бежала я скорее метафорически, сейчас все очень серьезно.

Потираю шею и немного морщусь. Потом бросаю взгляд в зеркало и сразу отворачиваюсь. Не хочу смотреть. Смотреть — значит вспоминать тот ужасный день, а я боюсь этого. Стараюсь отодвинуть как можно дальше в своей памяти, но ночью мне снятся кошмары, в которых все происходит снова и снова.

Потом опять и опять.

А потом я умираю.

Пару раз моргнув, усилием воли отгоняю страшные игры собственного воображения, вместо того смотрю на маму. Она улыбается. Стоит перед огромным камином, на котором ничего нет, но она там что-то явно видит.

- Мам?

Оборачивается.

- М?

- Пожалуйста, не пялься в одну точку, окей? Кажется, будто ты спятила, а одного пиздеца за последние две недели нам уже предостаточно.

Звонко хохочет.

Я рада, что ей смешно. А еще я рада, что смех ее имеет такую силу — он окончательно заталкивает картины страшного куда-то поглубже, и я благодарна.

Скоро потемнеет.

Потом настанет ночь.

Я не хочу терять последние лучи солнца на прокручивания всего этого кошмара. У меня еще будет время. Потом. Когда потемнеет…

- Тут раньше шкатулка стояла, - мама жмет плечами и отходит от камина, потом присаживается на небольшой столик, - Бабушка ее очень любила.

- Пела?

- Ага.

- Что за мелодия?

- Ммм…щелкунчик?

Улыбаюсь. Потом снова осматриваюсь.

Если честно, когда мама привезла меня сюда, я вообще такого не ожидала! Это не особняк княжеский, конечно, но размах поражал. Огромный дом и огромная территория, отгороженная хлипким, но забором.

- Почему дом в таком…относительно неплохом состоянии?

- Я за ним слежу, - жмет плечами, - Относительно неплохо издалека или когда бываю в Питере. Нина приезжает раза два в месяц… Здесь беда с электричеством, водопроводом и... вещей нет никаких…

- Украли?

- Что-то да, что-то мы с Ниной успели спасти, и теперь оно стоит у нее. Что-то продала. Что-то увезла домой.

- Правда?

- Да. Трюмо в моей комнате? - киваю, - Так вот оно отсюда. Очень хорошая мебель, скажу я тебе! Такую сейчас не делают. Цельное дерево, ручная работа! Знаешь, сколько оно стоит?!

- Понятия не имею, если честно.

- Много, милая, - расширяет слегка глаза и кивает, - Очень-очень много.

Моя семья, конечно…открывается с другой стороны. Не с той, что я всегда знала. Я даже жалею, что раньше не спрашивала ни про военного деда, ни про крутую бабулю из партии. Мне казалось, что мама не любит говорить о них. Может быть, и так. Просто ностальгия навалилась, да и меня хочет отвлечь…

Мама очень сильно волнуется. Кажется, наверно, иначе, но это факт. Я не сомневаюсь. Она держится исключительно на энтузиазме и материнской любви. Не хочет меня дергать, помогает. Наверно, я вела бы себя также, случись…

Нет, стоп. Об этом я даже думать не хочу, сразу дрожь пробирает.

Хмурюсь и разглядываю свою правую руку. Она вся синяя, как в принципе и половина моего тела с этой же стороны. Я вляпалась по-крупному. На этот раз я вляпалась не на шутку.

Перевожу взгляд на горизонт. Его касаются последние лучи солнца, вспыхивая на мгновение ярко-алым.

Напоминает кровь.

Нет, не хочу.

Встаю и подхожу к окну.

- Здесь очень много места. Такой простор… - мама тоже подходит и хмурится слегка.

- Бабушка любила лошадей.

- Они у нее были?

- Да, целый табор.

- Сложно, наверно, справляться. С табором-то.

- Она была очень…находчивой женщиной, - улыбается она, а потом переводит на меня взгляд, - Сонь…

- Не надо. Со мной все нормально.

- Мне ты можешь не врать.

Бросаю на нее короткий взгляд, но снова увожу его. На улице уже начинают собираться сумерки…

- Это нормально, что ты боишься. Каждая бы боялась.

- Но не ты, - шепчу, она слегка улыбается и обнимает меня за плечи.

Я не поворачиваюсь. Так и смотрю перед собой, а мама укладывает подбородок мне на плечо и кивает.

- И я тоже. Сейчас, например, я просто в ужасе. Моему ребенку угрожают. На нее напали. Ей сделали больно…

Правая сторона моего тела заныла сразу, как будто фантомный удар той же силы, что был и в тот вечер. Прикрываю глаза.

- Я боюсь, что никто не приедет, мам, но еще больше я боюсь, что он все-таки появится здесь.

- Ничего не бойся. Я никому не позволю и близко к тебе подойти!

- Это меня и пугает… - перевожу на нее взгляд и шепчу совсем тихо, - Мам, у нас оружие с собой. Мы же…мы…

- Остановись.

- Но…

- Ты ничего не будешь делать. Я буду.

- Но как же?

- Очень просто. Моему ребенку угрожают, Соня. Этого никогда не будет, пока я дышу.

Пару раз моргаю, а она нежно проводит пальцами по моей щеке и улыбается ласково.

- Есть два решения, малышка. Всего два. Когда ты боишься, ты можешь либо отвернуться и сбежать, либо ринуться в бой. В первом случае — это трусость. Один раз поддашься ей, бежать будешь всю жизнь. Во втором случае — ты обретаешь смелость. Всю жизнь я больше всего боялась, что тебе навредят — и я отважно посмотрю в лицо своему страху, когда придет время.