– Я не могу нащупать его пульс. Массаж сердца не помогает! – раздаётся обеспокоенный приятный девичий голос рядом со мной. – Вы не могли быть на тренировке полегче?! – сразу же после этого начинает кого-то ругать она. – Можно же было не применять настолько опасные методы!
Хочется сказать, что со мной всё в порядке, но не получается, в груди как-то тяжело. Да и пошевелить конечностями не получается, чтобы хоть каким-то образом привлечь к себе внимание.
– Я и так… полегче, – в ответ произносит кто-то смущённо. – И вообще у Нила он больше рискует своей жизнью на его полосах, – не очень внятно стал оправдываться он.
– Эйко, можешь отойти за свежими полотенцами? – раздаётся одновременно мягкий и в то же время властный голос. – Мы сейчас поможем ему, так что не волнуйся. А ты потом сделаешь компрессик, хорошо?
– Хорошо, – коротко бросает девушка и слышно, как она поспешно убегает куда-то.
Правда, шаги какие-то очень лёгкие, будто она и не касается пола.
– Проследи, чтобы она не появилась тут, пока мы не закончим, – отдаёт приказ этот неизвестный и, похоже, за девушкой устремляется кто-то ещё.
– Но что мы можем сделать, Старейшина? – раздаётся мягкий тенор. Да с таким бы голосом в опере петь. Какие только глупые мысли не появляются в голове. – Это же клиническая смерть.
Как смерть?! О чём они?! Я же тут! Просто пошевелиться не получается…
– Просто кому-то надо быть… не настолько увлекающимся, – пожурил названный Старейшиной. В ответ раздалось виноватое неразборчивое бурчание. – Есть одна возможность, но не факт, что получится. В любом случае мне не хотелось бы расстраивать Эйко раньше времени. Лучше помоги перенести паренька в другое место, чтобы нам никто не помешал. И возможно ты вместе с Райлином еще можете потребоваться, а то у того, что я сделаю, могут быть последствия.
Ну просто замечательно! А можно как-то без последствий?!
– Хорошо, Старейшина.
После подобного голосов я больше не слышал и спустя некоторое время ощутил резкую боль в груди, будто меня укололи прямо-таки метровой иглой, причём без всякого предупреждения, и резко вскочил со своего места. Голова от такого закружилась, но я справился с первым приступом слабости.
– С возвращением, Адриан, – раздаётся знакомый мне уже голос Старейшины.
Им оказался могучий старик под два метра ростом, который даже в сидячем положении, казалось, возвышался надо мной. При этом он по-доброму и с сочувствием улыбался мне.
– Но я не… – попытался возразить я и замер, не понимая этого ощущения.
Это имя вроде и было моё, и в то же время я чувствовал, что было что-то ещё, но вспомнить не получилось.
– Теперь всё будет хорошо, Адриан, – произнёс он успокаивающим голосом, и мои глаза сами собой закрылись.
* * *
С момента моего такого необычного пробуждения прошло несколько недель и только сейчас в голове более-менее всё устаканилось.
Меня зовут Адриан Матсари и это уже не вызывает чувство отторжения, как было в первые часы моего двойственного состояния. Из-за этих ощущений я мог просто замереть на месте, не в силах пошевелиться, пока мысли вновь не приходили в порядок. А то из-за того, что я подобное состояние не контролировал, меня оно могло застичь в самый неподходящий момент, да и сумбур в мыслях, когда размышления перескакивают с одной темы на другую без какой-либо связки… Подобное как минимум неприятно, но, по крайней мере, никто этого не заметил, и для большинства моё необычное состояние так и осталось незамеченным.
Как объяснил Старейшина, это была связано с тем, что я умер, но меня смогли вернуть обратно к жизни. И вроде бы я ему верил, но было в этом существенное но…
Я помнил себя Адрианом Матсари, сыном любящих родителей Раэль Матсари и Гиро Матсари, старшим братом Самины Матсари, которая во мне души не чает. Парнем лет семнадцати, который в этом году должен был окончить школу и поступить в академию, чтобы получить желаемое высшее образование. Всё, как уже давно было спланировано, и в принципе было вполне типично для парня моего возраста.
И в то же время я чувствовал себя на десяток лет старше. Я знал, что любил создавать музыку и в результате аварии был лишён этой возможности – руки полностью отказали. Мне в течение нескольких лет пришлось пережить множество операций, и вот последняя из них должна была вернуть мне чувствительность в руках до приемлимого уровня, но, видимо, что-то пошло не так.
Причём эту последнюю часть я ощущал смутно, будто полузабытый сон из далёкого прошлого, и в то же время она делала меня несколько иным, не тем, кем я был до этой смерти, которая вроде и не была смертью.
Непросто описать подобное состояние, когда и сам не понимаешь, что испытываешь. Главным же моим успехом было то, что я, кажется, не тронулся умом. Сложно утверждать подобное наверняка, когда чувствуешь, будто до определённого момента жил двумя жизнями, а сейчас у тебя только одна.
И хорошо, что подобное можно было списать на тяжёлые тренировки, так что на моё в первое время странное поведение никто не обращал внимания. Трудно заметить изменения в человеке, когда он только и успевает, что доползти до дома, чтобы рухнуть на кровать. Хорошо ещё, что уроки позволяли делать в додзё между тренировками, да и Эйко мне сильно помогала, когда я сам начинал в чём-то путаться.
