Симфония для рояля и города

Симфония для рояля и города
О книге

Главный герой «Симфонии» Борис Лесин страдает своеобразным расстройством памяти. Каждый раз вспоминая какое-либо событие, он вспоминает его иначе, при этом его предыдущие воспоминания остаются в памяти. Он словно живет одновременно в нескольких параллельных вселенных, окончательно перепутавшихся в его сознании. Он пытается разобраться в своей проблеме, но похожие на шизофренический бред или наркотический трип воспоминания еще больше сбивают его с толку.

Читать Симфония для рояля и города онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

© Валерий Михайлов, 2016

© Меджнун Каландар, дизайн обложки, 2016


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– — – — – — – — линия отреза – - – - – - – —


Каждый раз, вспоминая какое-либо событие, я вспоминаю его иначе, при этом мои предыдущие воспоминания остаются в памяти. То есть, все, что со мной происходило, вспоминается в нескольких вариантах. Я могу их принять все, могу выбрать любой по вкусу, а могу в панике разнести себе башню, и в следующую минуту вспомнить это, сидя где-нибудь в баре. Я словно живу одновременно в нескольких параллельных вселенных, окончательно перепутавшихся в моем сознании. Я как тот квант, который движется одновременно по всем возможным путям. Есть только два ограничения: все мои воспоминания рано или поздно приводят меня туда, где я вспоминаю; и в каждом воспоминании я – это я, то есть, я не могу стать супергероем, президентом страны, космическим вирусом или какой еще хренью. Других ограничений нет.

Говорят, однажды Мулла Насреддин вошел в лавку и спросил владельца:

– Ты когда-нибудь видел меня раньше?

– Нет, – ответил тот.

– Тогда откуда ты знаешь, что я – это я?

Я часто ощущаю себя героем подобных историй. И, правда, откуда я могу знать, что я – это я? Об этом говорит исключительно тот хлам, который свален в чулане с названием память. Именно она заставляет нас думать, что мы – это _______________ (вписать самостоятельно). Моя память слетела с катушек, и начала выдавать результаты, достойные генератора случайных чисел. Я перестал быть человеком и превратился в толпу.

Насколько я помню (в моем случае эта фраза звучит как издевательство), у меня всегда были проблемы с ориентацией во времени. Я путал даты и дни недели, что временами создавало небольшие трудности, обычно при заполнении каких-то бумаг, но большую часть своей жизни я благополучно обходился без этих подробностей. Наверно, поэтому я долго не мог осознать тот факт, что мое время отличается от времени окружающих. Иногда из моей жизни выпадали целые недели и месяцы, а иногда наоборот: я умудрялся проживать дни, которых не было больше ни у кого. Например, я точно помнил, что какое-то событие произошло 5 дней назад, тогда как мои приятели и даже мать (с отцом я боялся говорить на такие темы) утверждали, что с тех пор прошло 4 дня. Провалы в памяти было объяснить проще, чем появление лишних дней…

Потом в памяти начали появляться вещи, от которых мне становилось не по себе.

Определив себя, как нормального сумасшедшего, я поспешил найти толкового психиатра. О том, чтобы пойти в поликлинику (для опытов) не могло быть и речи.

В конце концов, мне посоветовали Кирова Якова Семеновича – мужика чуть старше 40 лет с откровенно семитской внешностью. В своей работе он использовал эриксоновкий гипноз, которым владел, как Спиваков скрипкой.

Перед погружением в транс у нас были обычные беседы, во время которых он обо всем меня подробно расспрашивал. Наконец, он усадил меня в удобное кресло, попросил закрыть глаза и начал рассказывать что-то вроде сказочки для детей. Я не заметил, как провалился в глубокое забытье. Когда я пришел в себя, он был похож на попавшего под молнию кота.

– Это немыслимо! – бормотал он, ошалело уставившись на меня.

Как я узнал позже, он обнаружил в моей психике нечто вроде черного ящика, для доступа в который необходимо вводить логин и пароль. Часть моего сознания или подсознания (этих психиатров хрен разберешь) были кем-то или чем-то заблокированы как от меня, так и от тех, кто пожелал бы несанкционированно покопаться в моей голове. Разумеется, с таким ему сталкиваться не приходилось, да и вряд ли придется еще когда-нибудь в ближайшие 500 лет.

Он даже не взял с меня денег, а в случае успешного взлома моих мозгов пообещал заплатить мне, чтобы только я согласился пройти у него курс терапии, желательно никому не рассказывая об особенностях своей психики. Я согласился. «Парадоксы времени» случались со мной все чаще и чаще. Однако, когда я пришел к нему на следующий сеанс, он настойчиво дал мне понять, что лучше мне вообще забыть о его существовании. Он был напуган до усерачки, и даже не пытался этого скрыть.

Сейчас я понимаю (как понимаю и то, что мои слова выглядят бредом), что за его спиной незримо присутствовали ОНИ. Думаю, я никогда не был клиническим психом. Вряд ли дипломированные психиатры (а я обращался к нескольким) воспринимали бы меня с таким неподдельным ужасом. Даже если бы я был самым психическим в мире психом, меня бы просто засунули в какую-нибудь дыру для конченых уродов – нет ничего страшней гуманизма врачей и принципиальности судебной системы. От меня же шарахались, как…


– — – — – — линия отреза – - – - – —


По одной из версий отец погиб в Афганистане, когда мне было 15. Мама, как знала, не хотела его отпускать. Он никогда не был военным. Гражданский летчик, командир грузового корабля – так они называют самолеты. Погиб, как мог погибнуть где угодно: самолет не выпустил шасси…

Через месяц после его смерти ко мне подошел странный тип. Мы пили чай на заброшенном кладбище… Старое кладбище (в Аксае их два), долгое время было единственным городским парком, а чай… Это был наш персональный прикол. Мы брали термос, стаканы и шли на кладбище пить чай (обычно народ пил там более крепкие напитки).



Вам будет интересно