– Стой! – завопила я. – Стой, ворюга!
Как же, остановится он. Только скорости прибавил.
– Куда прешь, дура, – крикнула мне вслед дородная тетка, отпрыгнув с пути в последний момент.
– Сама дура, – огрызнулась я, прибавляя ходу вслед за воришкой.
Да что толку, если боги не расщедрились для меня на нормальный рост? Пацан, стащивший мою сумку, был выше на полголовы – даром что усы еще толком не пробились. И ноги, само собой, у него оказались длиннее, так что перебирай я своими, не перебирай, спина в латаной-перелатаной рубахе отдалялась все сильнее, то и дело скрываясь за прохожими. Сейчас вывернет на площадь, нырнет в толпу у рынка – и поминай как звали вместе со всеми моими вещичками!
– Стой! – снова крикнула я скорее для успокоения, чем надеясь на результат.
Остановилась, хватая ртом воздух. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Я встряхнула руками, прикрыв глаза, ощутила, как магия согревает кончики пальцев. Еще немного, и искры сорвутся, шарахнув вора. Не смертельно – дернет, как иногда дергает искрами шерстяная ткань, только посильнее, чтобы свалился. Вот…
Но прежде, чем заклинание слетело с моих рук, кто-то схватил меня сзади за плечо и развернул, впечатывая спиной в стену дома.
– С ума сошла – боевыми заклинаниями в толпе кидаться! – рявкнул мужской голос.
– Без тебя разберусь, – огрызнулась я.
Мазнула взглядом по узкому породистому лицу и снова повернулась к воришке, что занимал сейчас мысли. Все мои вещи, почти все деньги и – самое главное – копия приказа о зачислении в университет! Даже если сам наследный принц вцепился сейчас в мое плечо – плевать!
– Да пусти же, уйдет!
– Кто? – спросил он.
Голос был низкий, «бархатный», в другое время слушала бы и слушала.
– Пусти, говорю! – Я попыталась вывернуть руку хитрым приемом, которому меня когда-то давно научили старшие мальчишки, – но мое запястье выпустили на миг и тут же перехватили снова. Вроде бы осторожно, но так, что не шелохнуться. Словно не рукой держал, а стальными клещами.
Пришлось посмотреть второй раз. Высокий, в сравнении со мной настоящая каланча. Широченные плечи, мощная шея, длинные темные волосы. Насмешливая полуулыбка чувственных губ, вовсе не сочетающаяся с внимательным взглядом.
– Вот тот задохлик? Может, хоть поест…
Он зыркнул на меня золотыми кошачьими глазищами с хищным вертикальным зрачком. Я ошарашенно моргнула. Нет. Обычные карие. Примерещится же!
– Тогда мне будет жрать нечего! – рявкнула я, окончательно приходя в себя, и – о чудо! – стальная хватка разжалась.
Времени я терять не стала: быстрее, пока не ушел. Хотя если уж начистоту – уйдет, и все из-за этого, этого…
А в следующий миг случилось второе чудо: воришка споткнулся и растянулся на мостовой. Я рванулась так, словно за мной изначальные твари гнались, и сиганула на спину едва начавшему подниматься вору. Тот снова потерял равновесие, со всего маху хлопнувшись о булыжники, взвыл. Не укради он мою сумку, может, и посочувствовала бы, а так – только поскорее подхватила ее с мостовой, вцепилась обеими руками. Второй раз никто не выдернет, уже ученая.
Я слезла с поверженного вора – тот, кряхтя будто старик, перевернулся на спину и вставать не торопился. Я бы тоже не торопилась на его месте: колени разодрало до мяса и ладони, да и носом, кажется, приложился – кровь текла по усишкам. На миг мне стало его жаль: не от хорошей жизни сумки дергал, совсем не от хорошей. Кто знает, не окажись я в приюте, тоже бы сейчас, наверное, на улице промышляла, если бы дожила до своих лет.
– Дать бы тебе, да мараться неохота, – пробурчала я и уже собралась уходить, как меня снова схватили – в этот раз за шиворот, тряхнув, как котенка.
– А ты куда собралась?
Еще не оглядываясь, я знала, что это не тот красавчик. И голос другой: сиплый, дребезжащий. И воняет луком и пивом – а от того пахло какими-то горькими травами. Стражник? Так и есть. Но чего он ко мне-то прицепился?
– То есть как это «куда»?
Лапища стражника потянулась к моей сумке, и я прижала свои пожитки к груди обеими руками. Дернулась, но ворот по-прежнему держали и ничего не вышло.
– Отдай по-хорошему, – предложил стражник.
– Еще чего!
– Сдается мне, не твоя это вещь. Одежонка на тебе дешевенькая, башмаки сбитые.
Не сбитые, а как следует разношенные! Зато не трут! И вообще: мои башмаки, какие хочу, такие и ношу!
– Не по деньгам она тебе. Сдается мне, ворованное вы не поделили.
– Не вам мои деньги считать! – вскинулась я. – Сумку эту я честно купила в лавке Таннера…
Треть «подъемных» за нее отдала. Но одежда моя, хоть и видала виды, в починке пока не нуждалась, тем более что в университете придется носить форменный мундир, а вот сумка едва дышала. И то сказать – в той сумке меня саму подкинули к дверям приюта, за восемнадцать лет что угодно износится, не то что холстина. Выбросить ее, правда, у меня рука не поднялась, так и лежала сейчас на дне новой – из хорошей кожи, с тиснением. Множество карманов, пряжки, позволяющие расширить или убрать ненужный объем, широкий ремень, который можно было перекинуть через плечо или, перестегнув по-другому, превратить в две лямки. Отличная вещь для будущего боевого мага – и прослужить должна долго.