Николай
– Николай,
давай в этот раз не так кроваво, а то парни опять застрянут с уборкой, – устало
говорит Артур, косясь на верных друзей, которые готовятся к штурму.
Нет, они не в бронежилетах, и оружие нам не
нужно, мы ведь оборотни. Один удар – и ты труп. Взмах рукой – и голова в прямом
смысле катится по полу. Мы сами и есть сила, с которой приходится считаться
всем. А ещё мы судьи!
– Я каратель.
Мне по должности положено делать всё зрелищно, чтобы другие мотали на ус и не думали
допускать ошибок.
– Ты кому
это говоришь? Мне почти восемьсот, и я делаю ту же работу, что и ты!
– Артур,
тогда какие претензии?
– Николай,
ты что, забыл, что ещё не прошёл обращение? Зверь у тебя хоть и сильный, но
появляться не торопится. Видно, хватило предыдущих трёх жизней с тобой. Твоя прошлая
массовая разборка привели к шрамам у тебя на лице, и это мелочь по сравнению с
тем, что могло быть.
Да, тут он прав. Касаюсь щеки и ощущаю
длинный порез. И таких у меня три! Мой зверь в этой жизни что-то не спешит
появляться, вот и получается, что мне уже тридцать три, но я оборотень
наполовину! А значит, уязвим. Тому подтверждение – шрамы на лице от подопытного
из лаборатории, которую мы недавно накрыли. Чёрт знает, кого там состряпали
людишки, но рана так и не зажила.
– Хорошо,
буду сама доброта и аккуратность. Доволен?
– Отлично.
Жду отчёт вечером.
– А ты не
будешь участвовать? – хотя кому я это говорю? Артур давно предпочитает немного
другую работу, а может, просто не хочет портить свой идеально бежевый костюм. Его
подход к устранению виновных отличается от моего. Более чистый, тихий, но не
менее болезненный. Ведь отпустить провинившегося на тот свет легко неправильно.
– Для такого
пустякового дела и одного карателя хватит. Уж больно много чести появляться
двоим.
Что есть, то есть. Нас всего пятеро, а силы в
каждом как в сотне оборотней. На моей памяти мы лишь трижды собирались вместе,
чтобы свершить правосудие. И это были масштабные войны между кланами. Сейчас же
нужно проучить одну клыкастую зазнайку, которая вздумала торговать своими же
сородичами.
– Тогда до
вечера.
– Помни, ты
обещал быть паинькой! – напоминает друг, на что я дарю ему звериный оскал. Я
хоть кто, но точно не паинька.
Артур садится в свою белую бэху и уезжает, я
же киваю парням и показываю на вход в ресторан, где сейчас и обедает наш объект
в кругу многочисленной охраны. Чувствует себя особенным и крутым – именно
поэтому всех посетителей выгнали, чтобы этот предатель мог насладиться кофе в
одиночку. Придется изменить его планы.
А ещё, видно,
он совсем тупой, раз рядом всего пара волком, а остальные – люди с их пукалками.
Разборка будет короткой.
Быстро открываю дверь и пропускаю десять
своих парней. Лучших воинов, которых я сам тренировал в прошлой жизни. Они
дождались своего альфу и опять присоединились ко мне.
Тарас сидит не в самом центре зала, а за
столиком у стены, и его уже начинают окружать его люди.
– Вы кто
такие? Что тут делаете? – кричит, подскакивая, и я морщусь от звона в ушах.
Какой он шумный.
Медленно поворачиваюсь к двери и меняю
табличку на «закрыто». Окна здесь тонированные, так что никто не увидит, что произойдёт.
А ещё это дивное заведение оснащено отличной звукоизоляцией. Да, я успел
посмотреть отчёты и не просто так выбрал именно это место.
– Тарас Шакалов, ты обвиняешься в продаже
оборотней на чёрном рынке, а также в пособничестве неким лабораториям, которые
уже давно несут угрозу «нашему» миру.
Твой приговор – смерть! Казнь будет проведена сейчас же, – говорю чётко
и уверенно и подхожу к бледнеющему оборотню.
– Кто ты такой,
чтобы судить меня!
– Судья и палач!
Но я могу смягчить приговор, если ты сделаешь чистосердечное признание, – добавляю
нехотя, ведь этот момент обязателен в нашем деле. Как бы я ни любил казнить, я
должен спросить. И в случае согласия обвиняемый получит послабления.
Но, на мою радость, Тарас точно не такой! А
значит, заварушке быть!
– Знаешь что,
судья? Вали отсюда, пока мои парни тебя не изрешетили, – его людишки тут же
достают пистолеты и направляют на нас.
– Да ты
реально тупой.
– У вас
ничего на меня нет! Где доказательства? – пытается держаться, но я-то уже
чувствую страх, да и глазки его начинают бегать туда-сюда, а на шее появляются
капли пота. При этом пульс увеличивается не только у него. Видно, охрана
смекнула, что к чему, раньше начальства.
– Тарас, ты
не понял. Я пришёл не обвинять и не уговаривать сдаться. Я здесь для казни! – пора
с ним заканчивать – и так уже задерживаюсь. Выпускаю силу, и бедняга падает на
колени как подкошенный, а охрана так и вовсе оказывается на полу. На меня
смотрят с испугом, и я впитываю это чувство. Кайф! Правильно, бойтесь!
Подхожу к парню и, схватив его за шею, сжимаю
руку.
– Стреляйте!
Убейте всех! – успевает выкрикнуть смертник перед тем, как я отрываю ему
голову. Ну не удержался, разозлился – ведь по моим оборотням начали стрелять!
Откидываю голову и кидаюсь к ближайшему противнику.
Удар – и он подлетает аж до потолка, ударяется об него головой и приземляется
на соседний стол. Туда же прилетает и его дружок, посланный членом моего
отряда.
