СЛОВЕНЕ
В год 6370 изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом…
Повесть временных лет
Глава первая
«Похоже, весной придется чистить и углублять соляные колодцы, – с досадой подумал шелонский судар3 Добровит, когда его сани выехали на заснеженное русло реки. – Или копать новые…»
– Но, пошла! – прикрикнул он раздраженно на гнедую лошаденку.
Зимний день короток, и ему было лучше засветло добраться до своей усадьбы. Река Шелонь славилась не замерзавшими даже в самые лютые морозы перекатами. И, угодив в припорошенную снегом полынью, лошадь могла переломать себе ноги.
Добровит знал все опасные места на реке, но в темноте от этого было мало проку. Поэтому всю дорогу он подгонял лошадь, размышляя, как с наименьшими затратами восстановить уменьшившуюся в последние годы добычу соли. Даже сейчас соляные варницы приносили судару почти половину его дохода.
Выпарка соли на Шелони велась с незапамятных времен, и поселившиеся здесь в прошлом веке велетские4 судары сразу прибрали соляной промысел к рукам, запретив заниматься им местным кривичам. Нынешняя солеварня была построена еще дедом Добровита, и всем ее строениям давно требовался ремонт.
«Ладно, вначале приведу в порядок колодцы, а потом и за остальное возьмусь», – решил он, подъезжая к усадьбе, стоящей на высоком берегу реки.
Въехав в ворота огороженной тыном усадьбы, Добровит приметил во дворе чужие сани.
– Кто приехал? – спросил он у подошедшего конюха.
– Шурин твой.
Появление лужского судара Воибуда стало для него неприятной неожиданностью. С братом жены Добровит был не в особо дружеских отношениях, так что его приезд не сулил ничего хорошего. И тревожные предчувствия шелонского судара вскоре подтвердились.
За ужином Воибуд рассказал, что едет на похороны князя Гостомысла, и сильно удивился, что Добровиту ничего не известно о смерти старика в Ладоге.
– Значит, они решили не оповещать ни тебя, ни твоих соседей, – размышлял вслух шурин. – Боятся, что кто-нибудь проговорится.
– Кто они и почему боятся?
– Ко мне на днях заезжал предольский судар Радослав и уговаривал поддержать его тестя Будогоста, – пояснил гость. – Как племянник Гостомысла он хочет стать нашим новым князем.
– А как же Буревой5?!
– Вот поэтому они и не сообщили ни твоему двоюродному брату, ни тебе о смерти старика.
– Ну, это у них не пройдет! – возмутился Добровит. – Буревой – старший внук князя и его законный наследник.
Боги не обидели князя словен6 детьми, дав ему четырех сыновей и трех дочек. Но все сыновья Гостомысла погибли еще в молодости, и наследником считался Буревой – сын старшей дочери. Так что притязания на власть племянника умершего князя противоречили традициям велетов, или волотов, как их называли кривичи.
– Сомневаюсь, что судары станут ради него нарушать наши обычаи, – предположил хозяин, поблагодарив шурина за предупреждение. – Я завтра же отправлюсь к двоюродному брату, а тебя попрошу разузнать там, на похоронах, что думает народ о притязаниях Будогоста.
– Постараюсь, – неохотно пообещал гость. – Еще Радослав намекал, что его тестя поддерживают варяги7. А от этих сволочей одни только гадости.
Шелонскому судару вспомнилось, что лет пять назад варяги убили младшего брата Воибуда, и лужскому судару так и не удалось добиться наказания виновных. И Добровиту стали понятны причины, побудившие шурина к нему заехать.
Возможное вмешательство варягов не могло не встревожить хозяина. Лет тридцать назад князь словен Буревой8, женатый на дочери Великого князя Гостомысла, захватил зависимые от русов близлежащие земли. Он посчитал, что так будет справедливо, ведь само руское княжество не имевшего сыновей тестя досталось его племяннику Радегасту, одному из ободритских князей.
Словене легко овладели землями, через которые проходили тогда основные пути в Хазарию. Но увеличение платы за проезд по ним привело к захвату варягами Радегаста Любшанской крепости
