1
Юрия Михайловича Свирежева я впервые увидел и узнал о его существовании осенью 1977 года, когда нас, новоиспечённых третьекурсников мехмата, после занятий собрали в аудитории 13-08 Главного здания МГУ им.Ломоносова на Ленинских (ныне Воробьёвых) горах, на пяти этажах которого (с 12 по 16 включительно) и располагался наш факультет.
В этот солнечный сентябрьский день было первое собрание кафедры Общих проблем управления (ОПУ), где я решил продолжать учёбу. И мы, парни и девушки 301 группы, должны были выбрать себе научного руководителя на последующие три года (для аспирантов и вовсе на шесть) – то есть совершить исключительно-важный для каждого шаг, существенно влиявший на судьбу и научную карьеру студента.
На встречу пришли все работники кафедры, весь профессорско-преподавательский состав. Не было только заведующего, академика Вадима Александровича Трапезникова, который занимал в ту пору очень высокий государственный пост и работал на мехмате внештатно.
В назначенное время преподаватели гурьбой вошли в аудиторию, выстроились рядком вдоль доски, поздоровались и огляделись; после чего стали зорко и заинтересованно всматриваться в лица притихших парней и девчат, изучать своих новых учеников, вероятных коллег и соратников по ремеслу в недалёком будущем. Было их, преподавателей, человек 8-10. Были среди них и взрослые (но не старые), умудрённые жизнью люди, и совсем ещё молодые, ассистенты кафедры. Кафедра была молодой…
И здесь непременно надо остановиться на истории её возникновения, которая была непростой и имела самое непосредственное отношение к истории развития математики в СССР в целом. Так вот, основал кафедру ОПУ академик Трапезников. Была она десятой по счёту на Отделении математики механико-математического факультета МГУ. Цель её создания – сугубо-прикладная: ориентировать студентов и аспирантов мехмата, учеников кафедры и будущих профессиональных учёных, на приложение математики к широко-понимаемым проблемам управления жизненно-важными процессами, происходившими и протекавшими в стране. Это и математическое моделирование в биологии и медицине, и разработка способов и методов управления сложными динамическими системами как сугубо-военного, так и гражданского характера, создание искусственного интеллекта, роботизация и автоматизация промышленности и сельского хозяйства, ну и так далее. Перечислять тут можно много и долго. Ибо математические знания в современном мире везде нужны – фундаментальные прочные знания.
Поясним, почему вдруг возникла такая острая необходимость в Советской России: с 3-го курса начать “приземлять” студентов мехмата, готовить из них прикладников. Дело здесь было в том, как показывал опыт, что математика (“точное знание”), зародившаяся несколько тысячелетий назад как служанка жизни и естествознания, обслуживавшая инженерию, землемерие и градостроительство, лекарское дело или знахарство, астрологию, астрономию и алхимию, со временем всё больше и дальше удалялась от почвы и от корней, “показывала зубки” что называется, характер. И, как следствие, из тихой “девушки-труженицы” превращалась в некую привилегированную светскую “кралю”, или же барыню-госпожу, чванливую, кичливую и высокомерную, от которой уже было мало проку, если он вообще был. К четырём первоначальным базовым дисциплинам – алгебре и геометрии, тригонометрии и теории чисел(арифметике) – начали прибавляться дифференциальное и интегральноеисчисление, теория множеств и теория групп и алгебр Ли. А XIX-й и XX-й века стали и вовсе временем бурного развития современной классической математики. В это время зарождаются и быстро оформляются в самостоятельные дисциплины и целые научные направления обыкновенные дифференциальные уравнения и уравнения в частных производных, математическая физика,алгебраическая геометрия, дифференциальная геометрия, алгебраическая и дифференциальная топология, вариационное и тензорное исчисление, теория функций и функциональный анализ (Анализ III), теория динамических систем,теория бифуркаций и автоморфных функций, теория оптимального управления,теория вероятностей и математическая статистика, наконец. Современная математика, таким образом, всё больше и больше поднималась к вершинам научных абстракций, и при этом отрывалась от жизни и от земли, от насущных проблем стремительно растущего населения планеты. А учёные-математики, носители диковинных знаний, возвели сами себя в ранг тибетских жрецов-небожителей, этаких “покорителей интеллектуального Эвереста”, или тех же гуру, которых все просто обязаны были слушать, носить на руках и беспрестанно славить. Они смотрели на людей свысока и уже не желали касаться запросов, нужд и задач, что перед учёными-естествоиспытателями выдвигали потребности общества и государства. И это при том состоянии, заметьте себе, что все они получали деньги из гос-казны в виде заоблачных академических зарплат, почётные звания, премии и ордена от правительства, дачи и квартиры элитные. А государству взамен не давали ничего – кроме научного гонора, спеси, чванства и трескотни, пустопорожних статей и книжек…
