– …Но мороз и должен крепчать, – сказала Зорька, снисходительно усмехнувшись. – Потому что гусь стоял на одной ноге.
Сильно оттолкнувшись палками, она покатилась по склону оврага, оставляя за собой снежные вихри, и через минуту скрылась среди елей.
– Гусь стоял на одной ноге?! – возмущенно крикнул Вовка Снегирёв, глядя вслед. – Во-первых, у гуся не ноги, а лапы! А во-вторых, чтоб ты пропала со своей ерундятиной! Да что б ты…
– Не так надо говорить, – озабоченно пробурчал кто-то рядом. – С таких слов толку не будет.
– Чего не будет? – повернул голову Вовка. – Какого толку?
Рядом стоял мальчишка в белом полушубке, белой ушанке, из-под которой торчали белобрысые пряди, и в каких-то белёсых штанах, заправленных в белые валенки. У него были светло-голубые глаза и очень бледное лицо.
– Ты же хотел, чтобы она пропала? – спросил мальчишка. – Да или нет?
– Да! – воскликнул Вовка. – Конечно!
– Для этого другое слово сказать. Сильное слово. Слово стужи и льда!
Вовка восхищенно вытаращил глаза.
Слово стужи и льда! Это звучало классно! Будто название какой-то компьютерной игры!
– А что, – ухмыльнулся он, – тебе тоже не нравится Зорька?
– Я её терпеть не могу, – процедил мальчишка сквозь зубы, и Вовке показалось, что здесь, на краю оврага, продуваемом всеми зимними ветрами, стало ещё холоднее. – Я бы тоже хотел, чтобы она пропала!
– А чего ты сам не скажешь это слово… как его? Льда и огня?
Мальчишку аж перекосило!
– Какого ещё огня? Слово стужи и льда! Я его с удовольствием скажу! Только боюсь, что у меня одного не получится. Давай вместе, а?
И тут Вовка… нет, не то чтобы встревожился, не то чтобы испугался, а как-то засомневался. Неужели, если сказать слово стужи и льда, Зорька в самом деле пропадет? То есть исчезнет навсегда? То есть её вообще не будет?..
Он растерянно огляделся. Деревня Бабкидедкино уже готовилась встречать Новый год, и здесь, около крутого склона, где катались кто на санках, кто на лыжах, стояла украшенная ёлка. Её не из лесу принесли – она здесь всегда росла, зимой и летом одним цветом, но сейчас на ней сверкали шары, цепи, бусы, разные другие игрушки, магазинные и самодельные, старые и новые. Наглые воробьишки пробовали на вкус то одну, то другую игрушку и раскачивали ветки. В праздничную полночь здесь соберётся весь народ, будут хороводы водить, песни петь, зазывать Деда Мороза и Снегурочку…
Соберутся все, а Зорьки не будет, так, что ли?
Вовка опустил голову. Как-то не по себе стало.
– Тебе её жалко, что ли, эту зануду? – раздался рядом вкрадчивый голос. – Она только и делает, что смеется над тобой, а тебе её жалко?!
Вовка поднял голову – и растерянно захлопал глазами.
Только что тут был мальчишка, а сейчас перед ним стояла девчонка: с такими же такими же светло-голубыми глазами, в таком же белом полушубке и белёсых штанах, только из-под белой ушанки виднелись белобрысые косички. Небось сестра того мальчишки. Небось они близнецы, очень уж похожи.
«А у Зорьки косы подлинней и погуще, – почему-то подумал Вовка. – И щеки румяные, как яблоки!» Немедленно он рассердился на себя за эти мысли и огрызнулся:
– С чего ты взяла, что мне её жалко? Кстати, а мальчишка куда подевался?
– Он где-то здесь, не переживай, – небрежно бросила девчонка.
Вовка огляделся. Он не переживал, но никого, кроме них двоих, на обрыве не было.
– Так ты будешь говорить слово стужи и льда? – нетерпеливо спросила девчонка. – Давай быстрей, а то мороз крепчает.
Вовка насупился. Именно с этих слов и началась его очередная ссора с Зорькой. Вообще-то его всё в ней раздражало, начиная с этого имени дурацкого. Всех девчонок нормально зовут, Светками там или Наташками, а она, видите ли, Зорька! Стоило им оказаться рядом на горке, на катке, на лыжне или просто на улице, Вовка мигом начинал спорить и задираться. Он приехал в Бабкидедкино на каникулы только позавчера, а сколько раз они успели с Зорькой поссориться, и сосчитать невозможно! Вот и несколько минут назад, когда она позвала Вовку ещё разок скатиться по склону оврага, он строптиво буркнул:
– Да неохота. Мороз крепчает. Знал бы, что так будет, вообще гулять бы не пошел.
– Но мороз и должен крепчать, – ответила Зорька, снисходительно усмехнувшись. – Потому что гусь стоял на одной ноге.
И она умчалась в овраг, вздымая снежные вихри.
Эта чушь про гуся – одна из тех старинных примет, которыми Зорька так и сыпала, надо или не надо.
Гусь стоит на одной ноге или прячет голову под крыло – к морозу. Ворона каркает, повернувшись на север, – к нему же. Если морозные узоры на стекле выше поднимают ветки, а свинья с визгом зарывается в солому – аналогично… Ну и всё такое прочее, что Вовка называл ерундятиной. Нет, ну в самом деле, зачем современному человеку какие-то там древние приметы?! По телевизору погоду несколько раз в день предсказывают, на экране смартфона есть специальная иконка: ткнешь в неё – и пожалуйста, прогноз на день, на неделю, на две недели, а то и на месяц. Конечно, этот прогноз иногда сбывается с точностью до наоборот, ну и что? Всё равно ноу-хау не дадут пропасть! И, главное, смартфон у тебя всегда в кармане или в портфеле, а поди-ка найди в городе гуся, чтобы на одной ноге стоял, или свинью в соломе! А морозные узоры на стекле?! Сейчас в городе во всех квартирах стеклопакеты стоят, на них никаких морозных узоров не бывает!
