Солнечная система…. Она не единственная во вселенной
Есть и другие звёзды, окружённые планетами.
Они находятся очень далеко от нас.
Свет от них идёт сотни тысяч лет.
Но, кто знает?… Может быть, где-нибудь там,
приключение, которое у нас называется жизнью,
повторяется под тем же небом, но с другой судьбой.
Может быть всё, что здесь тяжело – там легко,
всё, что здесь мрачно – там, светло и радостно.
Всё, что мы пытаемся сделать, всё, что мы не сделали,
наши утраченные иллюзии, наши несостоявшиеся мечты,
всё, что мы любили и не смогли долюбить,
словом, всё-всё, там – легко и радостно.
Так же радостно, как это могло быть и здесь,
если б люди понимали это, если б они любили друг-друга,
если б они работали все вместе….
М. Себастьян
Август отстоял на удивление тёплый и сухой, шла его последняя неделя. День выдался солнечный, тёплый, правда, немного ветреный, зато – не жарко. На пологом склоне речного берега, на скамейке, сделанной на основе двух небольших пеньков спиленных деревьев и прибитой к ним сверху доски, любуясь давно привычным, но никогда не надоедающим, таким полюбившимся, всегда кажущимся каким-то новым пейзажем, сидели муж и жена. Это была пожилая супружеская пара, уже отгулявшая свою золотую свадьбу. Прожив вместе большую, трудную, но, наверное, потому-то и счастливую жизнь, они понимали друг друга без слов. Поэтому, они просто молча глядели на реку, на противоположенный берег, на лес вдали, и каждый думал о чём-то своём. Их лица были спокойны и светлы. Иногда, их выражение еле уловимо менялось, видимо, отражая течение мыслей.
– Ну-вот, кажись едут…
Из-за горушки друг за другом выкатились три внедоржника. Они спустились вдоль берега по накатанной машинами и тракторами, всей в рытвинах и ямах дорожке и, описав дугу, смело въехали в брод.
– Алло….
– Виктория Андреевна?… Здравствуйте. Это….
– Я узнала, здравствуйте Слава…. Зачем так официально?
– Виктор Олегович дома? Можно его попросить?…
– Господи, сегодня же суббота….
– Да, но Виктор Олегович сам велел звонить в случае чего….
Вика мысленно – А всё же жаль, что я точно знаю, что это за «случай» и что это за «чего». Я бы, наверное, была чуть-чуть счастливее, если б не знала.
– Да…. Да, конечно, сейчас.
Обернувшись в сторону кабинета, Вика громко – Виктор, это тебя. Возьми трубку.
– Опять!… В выходной!… Ну ничего сами не могут….
– Аллё…. Да…. Ну, а кто ж ещё, как не ты?… Понятно…. Конечно, как выходной – так обстоятельства!… Ну, что там случилось? Мы заняли Москву?… Кальтенбрунер жени…. Да! Да! И что?…
Вика, не выключая трубку, положила её рядом с собой – пусть думают, что я слушаю. Все их спектакли давно утратили былую остроту. Скучно, но всё равно как-то тошно. Встаёт, берёт бутылку c распылителем и начинает опрыскивать совершенно не ко времени зацветший розово-белыми шапками куст Азалии.
Виктор продолжает что-то возбужденно говорить, потом, со словами «Ладно, чёрт с вами….», выключает трубку, со стуком бросает её на стол и, с раздосадованным видом, выходит из кабинета в гостиную. Подходит к Вике сзади, нежно обхватывает её под грудью, притягивает к себе и целует в шею под ушком.
Хм, приятно….
– Викуль, мне придётся уехать, ненадолго, правда. В офис…. Звонил Ван Брейер….
– Да, дорогой…. Да, конечно…. Дело есть дело…. Да…. Просто…. Ну, да ладно….
– Что?… Ну, что-о-о?!!!
– Просто, Света собиралась заехать. А тебя не будет. С тех пор, как ты купил ей квартиру, мне как-то тревожно, хотя, в общем, вроде бы всё нор….
– Викуль, ну хорошо, что приедет. Ты не будешь скучать. Встретитесь, пообщаетесь. А может, я и не долго, может, я её ещё застану. Ну?…
– Да, милый…. Да, конечно…. Мы будем тебя ждать….
– Ну, и умница. Ведь ты же у меня – умница…. Не скучай, я постараюсь…. побыстрей….
Виктор идет к гардеробной.
– Слушай, а ты не помнишь, куда я задевал свой галстук,… ну этот,… ну как его…. Черт!… Ну,… из Милана, который!
Вика тихо, себе под нос – Не помню,… ищи сам…. И вообще….
– Что?!
– Загляни под стул!
– Что?… О!… Ты гений! Я всегда говорил, что….
Вика меланхолично смотрит в сторону спальни. – Собирается…. Повеселел…. Странно, мне уже даже не обидно. Мне не больно. Я не сержусь на него. Я подыгрываю ему, изображая огорчение. Мне даже чуть-чуть неловко, что ему приходится выкручиваться. Может, я разучилась чувствовать. Может, я…. умерла?… Или просто перестала жить?… Хотя нет…. Перебор…. Раз неловко, то, хотя всё же…. О! О! О-о-о!… Идёт!… Идёт, улыбается, обнимает, опять целует в шею…. Приятно…. Мне это всегда приятно…. Уж, сколько лет мы так, а его прикосновения мне приятны….
– Да…. Да…. Пока милый, пока-пока…. Хорошо не буду….
Ушел. Ну что ж, порезвится, самоутвердится, расслабится, получит удовольствие… Ему будет хорошо. Пусть ему будет хорошо. Ведь мне никак не может быть плохо от того, что ему хорошо. Он получит удовольствие – я могу за него порадоваться. Ведь он мне не безразличен, я люблю его…. Или…. А, он? Он любит меня?… Или.… Да-нет, любит! Конечно, любит. Мы столько лет вместе, и всегда он был нежен со мной, внимателен, заботлив,… да и в постели… Вернее сказать, уж в постели-то!… Всегда очень гордится, когда на какой-нибудь презентации или приеме почти все мужики под шипенье своих благоверных сворачивают из-за меня шеи. Уверена, что он абсолютно искренне ответил бы сам себе на этот вопрос: «Да, я люблю её….». Да, он любит меня…. И Светку…. Он любящий, хороший отец. Любящий…. Хороший…. Отец…. Отец…. О…. Ох!…
