* * *
Ты говоришь: это явно дурная затея.
Я улыбаюсь и делаю вид, что согласна.
Ты говоришь о безумии и о потерях,
Не возражаю, прикинув, как это прекрасно.
Ты говоришь: авантюры мои неуместны.
Снова не спорю, нормально, кто мне ещё скажет?!
Все возражения, версии, даже протесты —
Просто слова, только время нам что-то покажет.
Скорость и тормоз, мороз и жара – всё тревожно,
Если отдельно смотреть – их совсем не узнаешь.
Ты говоришь: я рискую, и всё безнадёжно.
Ты задаёшь мне вопросы и тут же на них отвечаешь.
Классик про «пламень и лёд» написал не напрасно,
«Волны и камень» лишь вместе имеют значение.
Ты говоришь, я смеюсь, и становится ясно:
Мы друг для друга – победа над сном и сомнением.
* * *
Светятся окна домов небывалого роста,
Город огромный, с тобой мне бывало непросто,
Ты унижал, обижал – и в сырую темницу.
Плакали ивы, мои заливая страницы…
Блики зеркальных витрин отражают пароли,
Город огромный жалел и смирялся порою,
Он помогал, обнимал и однажды поверил,
Двери открылись, старинные вечные двери…
Вершины покоряются упрямым,
Идущим день и ночь вокруг и прямо,
Идущим по тропинкам и болотам,
Вершины ждут особого кого-то…
Город огромный, ты книгой настольной случился,
С каждой страницей со мной незаметно сроднился,
Стал очень близким, понятным, запели фонтаны,
В прошлом остались подлоги, ожоги, обманы.
Светятся окна, несутся машины и время,
Город огромный – тяжелое сладкое бремя,
Сильных удел, и огнями горящая сцена:
Здесь ты не первый, но руку на пульс непременно.
Вершины покоряются упрямым,
Идущим день и ночь вокруг и прямо,
Идущим по тропинкам и болотам,
Вершины ждут особого кого-то…
