Мы начинаем очерк социальных доктрин с либерализма, и это, возможно, требует объяснения. Могло бы показаться, что либерализму исторически предшествует консерватизм: сначала должно существовать “традиционное” общество, стремящееся сохранить свой образ жизни, а потом уже являются реформаторы, стремящиеся “освободить” человека от уз этого общества. Такое толкование согласуется и с происхождением терминов: conservatio означает “сохранение”, а liber означает “свободный”. В действительности, однако, “консерватизм” в смысле простой косности, неизменности вовсе не является доктриной. “Лежачий камень”, под который, по словам поговорки, “вода не течёт”, не обладает никакой доктриной неподвижности: он просто лежит. Точно так же, было бы наивно приписать консервативную тенденцию обществам древневосточного типа, таким, как древний Египет или Китай. Консерватизм является реакцией на происходящие или предполагаемые новшества, поэтому с ним и связывается обычно представление о “реакционности” (причём смысл этого слова столь основательно забыт, что оно воспринимается как обидная кличка). Но тогда, если рассматривать несколько идеализированную ситуацию, древние египтяне не были консерваторами: они были попросту законсервированы. Консерватизм как доктрина возникает в тех случаях, когда традиционный образ жизни оспаривается, и является “ответом” традиционного общества на спорные новшества. В этом смысле он имеет вторичный характер. В Европе консервативной доктрине предшествовала либеральная, по отношению к которой первая является производной.
Мы не занимаемся здесь историей социальных доктрин и оставляем поэтому в стороне вопрос, какие либеральные тенденции вызвали консервативные причитания известных египетских текстов и на что именно ответил Платон своей реакционной (“коммунистической”) утопией. Либерализм в его нынешнем виде возник в Западной Европе и получил отчётливую формулировку в XVII веке.
Классиком либерализма считается Локк. В основе либеральной доктрины лежит идея “общественного договора”[1].
Следующее дальше изложение либеральной доктрины носит позитивный характер; это значит, что мы говорим дальше от имени либерала, а не от собственного имени, избегая тем самым каких-либо критических замечаний. Позитивное изложение выделено горизонтальными чертами; после второй черты авторские комментарии дозволяются снова. Либерализм понимается здесь в его “чистом” или “крайнем” варианте, то есть не учитываются поправки и видоизменения, исторически наслоившиеся на эту доктрину под влиянием других учений. Коррективами мы займемся дальше.
* * *
Общество, – говорит либерал, – возникло из насущных потребностей человеческого общежития. Интересы людей должны были сталкиваться с самого начала, как только на свете появились первые люди. Возможно, в самый ранний период существования человека столкновения этого рода приводили каждый раз к жестокой и ничем не ограниченной борьбе – bella omnium contra omnes. Эта эпоха оставила о себе смутные воспоминания в мифах и сагах всех народов, где происходят очень странные вещи. Но со временем люди поняли, что постоянные кровавые стычки обходятся им дороже тех интересов, которые они пытаются защитить. И они додумались между собой договориться. Вначале это было простое размежевание владений между соседями. Затем понадобилось совместное выполнение разных работ, например, устройство каналов и плотин для орошения полей. Соглашения становились всё более сложными, охватывали всё бóльшие группы людей. Так постепенно возникло государство.
Государство – это res publica, общее дело. Иначе говоря, это устройство, машина, общественный механизм, обеспечивающий общие интересы определённого числа людей и действующий по их взаимному соглашению. Конечно, это не было вначале “договором” в формальном смысле этого слова, да и возникли такие соглашения до появления всяких формальных понятий. И участники этих соглашений могут считать себя лишь простыми подчинёнными, а иногда и жертвами государственных механизмов. Но в принципе государство существует с общего согласия граждан и в их интересах.
Государство не имеет никакого более глубокого смысла, чем простой общественный механизм, и более глубоких задач, чем охрана и размежевание интересов. В старину государству поручались чуждые ему функции, например покровительство религии и содержание храмов; ему приписывалось божественное происхождение и тем самым сверхчеловеческий авторитет. Но в старину люди не умели чётко мыслить, и понятия их были спутаны. Индийцы считают корову священным животным, но в действительности коров держат ради молока. Точно так же, государство не должно быть для нас священной коровой: ничего таинственного в нем нет. Это всего лишь орудие, которое должно нам служить.
Функции государства можно разделить на внутренние и внешние. Главная внутренняя задача государства – охрана и размежевание собственности. В старину всё это было достаточно запутано, и государство зачастую занималось несвойственным ему хозяйственным руководством. Греческие цари Египта, Птолемеи, назначали особых чиновников, которые указывали крестьянам, когда и что сеять. Из такого руководства ничего путного не выходит. Здоровый способ ведения хозяйства предполагает прямую заинтересованность и прямую связь человека с объектами его труда: только в этом случае труд может быть плодотворным. Человек должен быть прочно связан с участком земли, который он обрабатывает, с домом, в котором он живёт, с орудиями, которыми он работает. А это и есть
