Липкая полутьма окутывала камеру, пропитанную затхлым воздухом, потом и солью моря. Редкие лучи пробивались сквозь щели в корпусе корабля и играли с пылью, с трудом оживляя это мрачное пространство. Решетчатая дверь отделяла узника от остальной нижней палубы, но сейчас здесь было необычно пусто. Камера, рассчитанная на четырёх человек, служила пристанищем лишь для одного, а значит, для приговорённого это были почти царские условия.
Если бы кто-нибудь решился войти, скрипя ржавыми дверными петлями, ему пришлось бы прищуриться, чтобы различить узника в тёмном углу. Он ютился как можно дальше от дверного проёма, подальше от случайных гостей, которых уже давно не бывало.
Время здесь текло по-иному – как вязкая смола, застывая и растягиваясь. Любой узник вам подтвердит: когда ты ждёшь скорой гибели – будь то казнь или высадка на безжизненном клочке суши посреди Атлантики, – время теряет всякий смысл. Дни сменяются ночами, но ты этого не чувствуешь. Кормят нерегулярно, сон редок и тревожен, а побои и издевательства – неизбежны.
Пытки тут были обычным делом. Сейчас в этом не было нужды – мятежники уже казнены. Их тела, протащенные под килем корабля, ещё недавно ударялись о борта «Сирены Санти», и каждый глухой удар отзывался у узника в сердце. Эхо этих ударов навсегда въелось в его память.
Голод и пересохшее горло напоминали, что с последней кормёжки прошло немало времени. Может, сутки? А может, уже двое? Никто не приходил – даже чтобы проверить, жив ли узник. Неужели капитан смилостивился? Вряд ли.
Несколько дней назад корабль попал в шторм. Стихия безжалостно терзала «Сирену Санти». Дерево стенало, стонущий корпус умолял о пощаде. Даже закалённый моряк, что сейчас сидел в темноте камеры, страдал от качки. Но теперь он был не пиратом – всего лишь узником.
Сколько времени прошло с тех пор, как раздался жуткий звук удара о подводный риф, – узник не знал. Весь корабль содрогнулся, и его отбросило к стене камеры, а сознание угасло.
Мысли путались, словно в тумане, унося его далеко от боли и унижений, в воспоминания о прежней жизни.
Шумная таверна «Крен» на окраине порта… Несколько круглых столов, сдвинутых вместе, за которыми собрались грубые морские волки. Слышалось бурчание, шепот, а над этим всем витал густой запах рома и дыма. Пираты обсуждали свою последнюю добычу – полный трюм золота и трофеев.
К ним подошла молодая служанка, неся поднос с ромом. Толпа раздвинулась, давая ей путь, и сразу же сомкнулась за её спиной. Она аккуратно сгрузила напитки на стол, а один из матросов, небритый и смуглый, шлёпнул её пониже спины, вызвав одобрительный хохот своих товарищей. Но веселье было прервано суровым голосом капитана.
– …С полными трюмами уходим курсом Норд-Вест, – заявил он. – Есть вопросы?
Матросы загалдели, но заговорить первым никто не решался. Тишину прервал голос мужчины лет двадцати восьми, стоявшего в первом ряду.
– Вся эта затея чересчур рискованная, капитан, – сказал рулевой. – Может, не стоит торопить события? У нас достаточно припасов для рейда по Карибам.
Он говорил спокойно, но твёрдо. Несколько пиратов бросили друг на друга быстрые взгляды, но промолчали.
– Пусть квартирмейстер поправит меня, если я не прав, но и пороха у нас маловато для дерзкого нападения. Добыча, конечно, заманчива, но мы не готовы к такому риску.
Капитан Хаббард, здоровый и широкоплечий мужчина, прищурился, его взгляд был холоден, как лезвие ножа.
– Роб, ты ведь рулевой? Вот и думай о курсе, салага, – тихо сказал он, но голос его звенел угрозой. – Моя информация точная. Если мы провернём это дело, все будем на покое с полными карманами.
Толпа гудела одобрительно, кто-то выкрикнул здравицу капитану, кто-то отпустил грубую шутку в адрес испанцев. Однако Роберт стоял на своём.
– И всё же, капитан… Не вся команда здесь. Я предлагаю обсудить это на борту, с остальными. Ведь риск велик, и каждый имеет право…
– Да хватит, племянник! – капитан резко оборвал его, шагнув вперёд. – Хватит этих разговоров! Шанс выпадает раз в жизни, и я не собираюсь его упускать из-за трусов, которые боятся испанцев. Мы не раз рисковали, и каждый раз были с прибылью.
Он окинул взглядом собравшихся, задержавшись на каждом, словно сверяя свои слова с их лицами.
– У нас самая быстроходная шхуна в этих водах. «Сирена» готова ко всему, и будь я проклят, если мы сейчас отступим! Я никогда вас не подводил, и не подведу теперь!
Матросы ревели одобрительно, их кулаки взмывали вверх, лица раскраснелись от рома и азартной жажды добычи. Роберт стиснул зубы, но продолжил.
– Я лишь говорю, капитан, что решение должно быть принято всей командой, а не…
– Разговор окончен, Роберт, – рявкнул Хаббард, перекрывая его голос. – Голландцы скоро наводнят воды Санто-Доминго своими кораблями. Нам придётся прятаться на полгода, если не дольше. Но если всё пройдёт, как надо, это время мы проведём сытыми и в хорошем обществе.
