Тем летом я отдыхал в Крыму. В молодости бывал здесь не раз и вот снова решил посетить знакомые места – приятель организовал путёвку в здешний пансионат, так что проблем с жильём и питанием не будет. В прежние времена приходилось ночевать и в палатке, и в благоустроенном сарайчике, даже на крыше дома спали несколько ночей, но теперь всё по-другому. Жаль только, что Кати здесь нет. Припомнился наш последний разговор. В тот раз я получил директиву из Администрации – никто и не думал ничего разъяснять, просто отправили электронное письмо за подписью помощника президента. Отныне я должен был каждую неделю отчитываться перед Ведьминским, тогдашним министром культуры. Это и доконало! Снова смотреть на эту лицемерную физиономию и слушать патриотические речи. Выслушивать замечания, заверять в совершеннейшем почтении и обещать начальству: сей минут исправлю… Нет, это выше моих сил! Так и сказал Кате, когда прочитал письмо:
– Приседать и делать ножкой – это, знаешь ли, не для меня.
– Ты не прав. Ради хорошего дела иногда можно и присесть, усмирить свою гордыню. От этого тебя не убудет.
– Катя! Разве ты не понимаешь, для чего я всё это затеял? Для того, чтобы не было таких начальников, как Ведьминский. Чтобы не приходилось унижаться, лгать и изворачиваться. А ты что предлагаешь?
– Ну тогда попроси Платова, чтобы назначил тебя министром культуры.
– Ты шутишь, а мне не смешно. Да любой нормальный человек, который согласится войти в правительство, в российское или какое-то другое, очень скоро потеряет человеческие черты. Это будет механизм, действующий по нажатию кнопки.
– Тогда предложи свою кандидатуру на президентских выборах, – смеётся Катя.
– Да уж, только этого мне и не хватало! Но, к сожалению, даже монарх не волен в принятии решений. Считается, что короля играет свита, а президента те влиятельные лица, которые его к власти привели. Если попытается делать всё по-своему, беднягу тут же скинут с пьедестала.
– И всё же, выход из трудной ситуации можно найти…
– Но только в том случае, если выход есть.
Катя ничего не ответила, только грустно посмотрела на меня. Так смотрят, когда неизбежно расставание…
Ну а теперь всё по-другому – где-то гремят пушки, самолёты сбрасываю бомбы, а я лежу кверху пузом на пляжном лежаке, солнце светит в лицо, с моря дует лёгкий бриз, и у меня ни малейшего желания куда-то бежать, кого-то агитировать, спасать. Всё потому, что надоело изображать из себя героя, теперь я только свидетель того, что происходит, и никто не сможет убедить меня в том, что я не прав.
Тут на песок рядом со мной присел старик. Огромные солнцезащитные очки, закрывающие пол-лица, седая борода и белая панама – встретишь его потом где-нибудь в толпе прохожих и не узнаешь. В общем, странный тип. И вот обращается ко мне, будто ему и поговорить здесь больше не с кем:
– Хочу вам кое-что предложить.
Вот так вот сразу выбрал меня из толпы отдыхающих и надумал осчастливить – даже на пляже нет покоя от тех, кто норовит всучить залежалый ширпотреб! Но он тут же пояснил:
– Я слышал, вы занимаетесь изучением загадочных событий в истории России, написали несколько книг.
– Да, было дело. Простите, а вы кто?
– Моя фамилия вам ничего не скажет, да и не хотелось бы на старости лет привлекать к себе внимание бывших коллег.
– Ну ладно. Так о чём же речь?
– Дело в том, что я служил охранником в резиденции Долгачёва, тут недалеко, в Форосе. После того, как его отправили в отставку, пришлось расчищать завалы, много там было разных документов. Что-то отправили в Центральный архив, что-то на Лубянку, но большую часть приказали сжечь. Так мы и сделали, но одну папку я утаил, больно уж обложка мне понравилась. Настоящая кожа, а внутри не документы, а чья-то рукопись, видимо, дневник или какие-то записи, сделанные второпях. Я уже потом пытался понять, что там написано, но почерк скверный, трудно разобрать, поэтому и отложил. А вот теперь, прочитав одну из ваших книг, решил, что вас это может заинтересовать.
С этими словами он протянул мне пакет, а потом вдруг спрашивает:
– Не подскажете, где тут туалет, а то, знаете ли, приспичило…
Я указал на кабинку вдали, на краю пляжа, он чуть ли не бегом туда, и больше я его не видел.
Сначала подумал – не бомбу ли он мне всучил, чтобы устроить здесь теракт, но нет – на самом деле, рукопись в чёрной кожаной папке, что-то похожее на роман или дневник. Не хватало ещё вместо того, чтобы наслаждаться красотами южной природы, разбираться в писанине недоучки-графомана. Но когда прочитал, напрягая зрение, всего лишь несколько строк, понял, что это, если не подарок судьбы, то уж во всяком случае предмет для пристального изучения. Но если б знал, чем всё это обернётся для меня, послал бы этого старика куда подальше!
Уже в Москве я занялся рукописью всерьёз, вооружившись лупой и компьютером, и вот… Однако цитировать текст не стану, очень уж коряво и занудно всё написано, лучше представлю всё так, будто я сам стал участником событий, то есть рассказ пойдёт от первого лица…
В 1958 году я был направлен в Колумбийский университет по программе студенческого обмена вместе с ещё тремя стажёрами, которые, как я предполагаю, работали в КГБ или ГРУ. Не каждому везёт в этой жизни, однако фронтовику никакие преграды не страшны, я быстро шёл по карьерной лестнице – после учёбы в ВПШ и работы в обкоме партии стал инструктором ЦК КПСС, а потом учился в Академии общественных наук. И вот теперь направили как бы на стажировку к нашим идеологическим противникам, и поначалу я представлял себя разведчиком в стане врага.
