На Барских прудах во Фрязино было тепло и солнечно. Ветер лениво блуждал между деревьями. Листья тихо падали в траву, на воду и уплывали желтыми корабликами. Толик прямо млел от того, что в конце сентября выдался чудесный день, а вместе с ним и поездка на пикник за город с друзьями.
Отмечали день рождения приятеля Толика, актера Сизова. Компания собралась как на подбор: музыканты, поэты, художники да парочка творческих разгильдяев без определенного рода занятий вроде Толика. Почти все друзья пришли парами, с подругами или женами.
Толина личная жизнь шла под откос. В конце лета он со скандалом разругался с Дашей, устав напряженно проигрывать в голове варианты семейной жизни, и теперь ее избегал. Толик считал, что обстоятельства складываются не в его пользу, Даша была уверена, что он просто скрывается от ответственности. На вечеринку она заявилась, полная решимости выяснять отношения.
Разожгли костер, рядом ожидали своего часа замаринованные в тазу куриные обрубки. На них плотоядно поглядывал высокий красивый актер Сизов. Он вместе с Толей приехал покорять столицу, но, в отличие от него, быстро добился успеха, обзавелся семьей. Жена и дочка преданно наблюдали, как он ходит среди гостей и шутит.
− Позвал меня друг в свой рок-театр. Будем ставить моноспектакль «Ты над водой» по Сиэну Екеру, он же наш приятель Семен Ермолаев, − рассказывал Сизов. – Вот хотят поставить мне раскладушку на сцене, чтоб я ее обживал. Надо прям поночевать там несколько раз, присвоить себе, так сказать, это пространство, по замыслу режиссера. Жена не верит, говорит, в загул собрался.
«Одно другому не помешает», − думал Толик, слушая Сизова вполуха и немного завидуя.
− Давай поговорим, − напирала Даша, обиженно поджимая губки, поднося к ним пластиковый стаканчик с вином. − Нам надо все обсудить.
− О чем говорить, чего обсуждать? − отбрыкивался Толик, с тревогой поглядывая на стаканчик. − Если мы перестали понимать друг друга, надо это как-то решать.
− Словами же надо решать!
Даша подталкивала Толика к водоему и щипала за локоть. Когда в кармане завибрировал телефон, Толя был уже измотан разговором, щипками и толчками и едва не улетел в пруд.
− Привет, Толя! Узнал? Да, это я, Юля, − радостно сообщил голос из трубки. – Я здесь проездом. Еду в отпуск. Завтра в полдень буду в Домодедово, а вечером вылетаю на Кипр. У меня будет четыре часа до регистрации. Встретимся?
− Давай, − согласился Толик.
− Кто это? − строго спросила Даша.
− Знакомый один, пожить предлагает.
− Где теперь? − подозрительно прищурилась Даша.
− В Балашихе, − соврал Толик, − комната пустует.
Третью неделю Толя жил у друзей и уже поднадоел им. Степа и его жена Вера снимали небольшую квартирку в двадцати минутах ходьбы от метро на улице Подбельского, втроем с котом им и самим было тесновато. Толик ночевал на полу кухни, подпирая ногами дверь. Как жить дальше, он не знал. В приступах отчаяния он подолгу не мог уснуть, ворочался, шумел, задевая рюкзак со своими вещами или опрокидывая кошачью миску. Степа и Вера не сочувствовали, но и не отрицали права Толи поступать как заблагорассудится.
Счастливо улыбаясь теплому солнечному вечеру на Барских прудах, Степа и Вера увидели, как Толик и Даша о чем-то оживленно болтают, то ли обнимаясь, то ли толкаясь у воды. Степа, вскинув руку, подал другу бодрый знак, мол, все будет путем.
− Степа, − обернулась в его сторону Даша и указала на Толика, − ну разве можно верить этому человеку?
