Планета Парабеллум 3050 год.
Я пришел в себя лежа на чем-то твердом. Снизу мое «ложе» было подсвечено ярким светом. С потолка мне в глаза так же бил яркий свет. Глаза слезились. Я попытался встать, но руки и ноги были зафиксированы и я не мог подняться. Краем глаза я уловил, что мои руки держали браслеты. На моей шее тоже было что-то, что не давало поднять голову. Ног я почти не чувствовал. Голова адски болела. Я лежал в распятом положении и не мог вспомнить, как тут оказался. Но хуже было то, что не помнил кто я. Накатило чувство беспомощности.
Моя беспомощность и плохое самочувствие начали разгонять внутри меня вместо паники злость. Я как-то отстраненно фиксировал свои чувства. Очень хотелось задать кому-нибудь вопросы о том, что происходит, но не смотря на мои крики, никто не торопился ко мне. Я закрыл глаза и решил ждать.
Примерно через час мое ложе пришло в движение и горизонтальное положение сменилось вертикальным. Позади меня раздалось тихое шипение, напоминающее автоматику открытия дверей.
Помещение, где я находился, наполнилось запахом краски и роз, что еще больше усиливало чувство напряжения и беспокойства. Я изо всех сил старался сохранять спокойствие. Нельзя показывать никаких эмоций, – внезапно промелькнула мысль, – надо быть сдержанным. Я изо всех сил старался успокоить свое сердцебиение. Мне казалось, что мое сердце грохочет как барабан.
В этот момент я услышал шепот за спиной. «Привет, Алан Райс. Это теперь твое имя. Ты забудешь все, что было с тобой до нашей встречи. Добро пожаловать в наш мир искусства, в мир его призрачных фантазий и грез» – прозвучал вкрадчивый голос.
Я открыл глаза. Передо мной стоял высокий, жилистый мужчина. На лице мужчины была маска баута, раскрашенная черными, белыми и золотыми ромбами. Из прорезей маски на меня жестко и холодно смотрели почти янтарного цвета глаза. Маска искажала голос. Я не мог понять возраст говорившего. Его руки в белых перчатках держали кисть с бордовой краской.
– Ты теперь наш, добро пожаловать в семью. Еще немного усилий и ты станешь как мы. Ярким и самобытным художником. Ты проживешь свою жизнь ради искусства и эстетического наслаждения. Ты будешь воспевать красоту смерти. Ты будешь гением, – почти шептал мужчина, водя по моему телу кистью.
Я не видел что он рисовал, но чувствовал как намокает от краски моя одежда. Мне очень не нравилось происходящее.
– Где я нахожусь? – спросил я с трудом ворочая языком.
– В храме искусств. Ты проходишь подготовку неофита, чтобы вознестись на вершины искусства, – прошептал незнакомец.
– А ты кто? – мои слова рождались тяжело. Наверное, в краске что-то было, потому что у меня начала кружиться голова, а головная боль начала отступать.
– Я твой Маэстро. Твой Пигмалион. Ты будешь моим новым шедевром, который превзойдет все предыдущие, – вкрадчиво шептала маска.
Внезапно, память подкинула фрагмент воспоминаний. Маэстро – это лидер секты элитных наемных убийц, называющих себя «Художниками». Они совершали абсолютно безумные вещи. Каждое их убийство было не только кошмарным по форме его совершения, но и выполнялось с запредельным садизмом и жестокостью. Они никогда не повторялись. При этом их было невозможно вычислить. Разве что, случайно. Все пойманные «художники» выглядели как представители элиты общества – респектабельно и дорого. Никаких подозрений никогда не вызывали.
Тем временем Маэстро объяснял мне, что я избран, чтобы стать частью их мира настоящего искусства, мои таланты хакера должны служить только высшему искусству смерти. В этот момент мне вспомнилось, как я изучал материалы по сектам, в частности, много времени посветил секте художников-убийц. В голове всплыли факты о невероятных навыках Маэстро и его последователей – они были не только искусными убийцами, но и талантливыми хакерами, их визитной карточкой было создание на месте убийства живописных композиции, как на холсте. Вот только зачем я это изучал, этого вспомнить не смог. Провал в памяти.
В голове кружились мысли о том, что надо бежать. Я не помнил многое, но понимал, быть частью этого мира я точно не хочу. Мой взгляд сканировал пространство вокруг. Маэстро внимательно смотрел на меня, затем наклонился и шепотом спросил:
– О, Алан, ты думаешь, что можешь сбежать от нас? Ты ищешь выход? И как успехи? – после этой фразы последовал громкий сумасшедший хохот.
– Я не поддамся вашему безумию! – прошептал я, но Маэстро все равно услышал и стал смеяться еще громче.
Затем Маэстро резко оборвал свой ужасающий хохот, посмотрел на меня и произнес:
– Ты мой и останешься с нами. От меня не уходят. Сейчас тебе вживлен в голову имплант, который отключает никому не нужные искусственно привитые в обществе чувства: жалость, любовь, человеколюбие. Он убирает все наносные культурные коды и блоки, оставляя только истинные проявления натуры, агрессию, эгоизм, право сильного, холодный расчет и логику. Тебе придется пройти еще ряд изменений. Последним тебе поставят чип контроля.
Потом он снова засмеялся, приблизив свое лицо в маске, к моему лицу. Его глаза были совершенно безумны. Продолжая хохотать, Маэстро скрылся за моей спиной, затем раздалось шипение автоматики и я перестал слышать его смех.
