ГЛАВА 1
Трудовые вакансии делятся на два вида. Первые — куда вас берут с радостью, но со временем узнается, что там и зарплата мизерная, и условия ужасные. А на вторых все прекрасно… вот только вас на них не берут, потому что конкуренция зашкаливает. Я вроде бы всегда это знала, но настала пора убедиться на собственной шкуре.
В летние каникулы перед последним курсом института не захотела лететь к родителям. Все-таки после крупного города в поселке невероятно скучно. Почти все мои приезжие одногруппники находили себе подработки, многие даже учебу с работой умудрялись сочетать. Я на такие жертвы готова не была, но почему бы не испытать себя во время отдыха? И вот тут выяснила, что без диплома могу рассчитывать только на самые низкооплачиваемые должности в сфере услуг. Не сдалась — самой себе хотелось доказать, что уже взрослая и ответственная. Через какой-нибудь год у меня появится диплом, но опыт из воздуха не возьмется. И пусть не по профилю — в конце концов, с работодателем и коллегами надо научиться отношения выстраивать, да и деньги не лишние. Деньги в моем случае вообще лишними не бывали.
Вот только Сережка возражал:
— Карина, за стойкой в фастфуде ты себе хорошую запись в трудовой книжке не сделаешь, так и зачем напрягаться?
— Хотя бы затем, чтобы аренду квартиры оплатить! Все родителям полегче. И уж точно им будет приятно узнать, что дочь наконец-то встает на ноги.
— А аренду зачем оплачивать? — он вскинул светлую бровь. — Я давно говорил, что пора уже всерьез подумать о свадьбе. И родителей твоих это куда больше порадует, уж поверь.
— Никаких свадеб до окончания института! — смеялась я, уворачиваясь из его объятий.
С Сережкой мы встречались уже два года. Он старше, учился в том же вузе, там и познакомились. Сразу после выпуска устроился в очень приличную фирму по специальности, и его родители точно могли им гордиться: хороший, умный, спокойный, ответственный — идеальный сын. И мне с ним повезло, что уж там. Мы тогда как-то очень быстро сошлись: пересеклись в коридоре института, познакомились, и уже через два дня — бац, и встречаемся. Ходим по улицам за руки, всякую ерунду обсуждаем. Отношения наши никого не удивили, мы и внешне прекрасно друг другу подходим, как все вокруг говорят. Голубоглазые светловолосые парни вообще всегда были в моем вкусе — быть может, я потому сразу его внимание и восприняла с легкостью. Ну и сама, вроде бы, не сильно отставала: отличалась стройной фигуркой, довольно женственными формами и карими глазами. Нет, не королева красоты, конечно, но и цену себе знала. Не зря же Сережка с первого взгляда на меня внимание обратил.
Он перестал спорить — отмахнулся, раз мне в голову втемяшилось летом поработать. И так было всегда. Мы ни разу не ссорились, не ругались, и такие отношения были прекрасны. Все было известно наперед: когда-нибудь мы поженимся и нарожаем кучу симпатичных детишек. Когда-то давно я впервые задумалась, а любовь ли это? И не могла дать точного ответа, потому что сравнивать было не с чем. Тогда же сомнения и отмела. Только полные дурехи ищут кого-то еще, если рядом уже имеется прекрасный человек. И интимная близость с ним доставляла удовольствие. Ничего потрясающего, конечно, всякие романтические истории про постоянно оргазмирующих девиц очень преувеличены. Секс — это акт взаимной нежности, доверия и, как бы странно ни звучало, уважения к партнеру. У нас с Сережкой и в этом вопросе получилась полная синхронизация. Во всех аспектах наших взаимоотношений все было правильно.
Я считала себя победительницей лотереи. И вот только жить вместе не хотела, отшучивалась от всех его предложений. Не потому что не была уверена — наоборот, знала на сто процентов, как все будет дальше. Закончу институт, поженимся, обрадуем всю родню и проживем спокойную, счастливую жизнь вместе, без моральных потрясений. И раз все так однозначно, то зачем начинать прямо сейчас? У нас впереди десятилетия, чтобы друг другу надоесть. Потому я и выторговывала себе еще год букетно-конфетных отношений. Все же в нечастых свиданиях больше романтики, чем в совместном быте. Я отчаянно боялась заскучать. И, безусловно, никогда не говорила об этом вслух, потому что это чушь и блажь — даже когда звучит только мысленно. Но по той же причине принимала противозачаточные таблетки — никаких нарушений моих планов быть не должно.
Начав встречаться с Сережкой, я не ослепла и не оглохла — видела привлекательность других мужчин, очаровывалась актерами и минут на десять влюблялась в чью-нибудь харизму. Но никогда не представляла их рядом с собой, эмоционально отстранялась. Ну, например, директор в офисе Сережки — только слепая такого бы не заметила. Я видела его однажды, когда ждала своего парня после работы. Шикарный мужчина слегка за тридцать в шикарном костюме шел к шикарной машине. А рядом с ним наишикарнейшая девушка — невероятно высокая и худая. Семенит, бедная, меленько на своих шпилечках, а он даже не оглядывается. Потому что такие не оглядываются на простых смертных, не подают руки или не открывают дверцу авто. Он черноволос, очень высок, профиль точеный — таким мужчинам не бизнесом надо заниматься, а в тех самых фильмах сниматься, после которых все женщины ощущают легкую, беспредметную влюбленность. Они вкладываются в подобный образ, инвестируют в него. Они проводят часы в тренажерных залах и у стилистов, потому что у таких есть только один любимый человек — он сам. И, конечно, подобные вложения дают отдачу, находят своих зрительниц. Я тогда тоже почувствовала десятиминутную влюбленность, потому что не оглохла и не ослепла в собственных серьезных отношениях, но когда вышел Сережка, обо всем забыла.
