23 июня 1959 года. Подмосковье. Административный корпус Академии Далёких Перспектив. 8 часов 45 минут
Приёмные экзамены в Академию Далёких Перспектив сродни конкурсному отбору в институт КГБ. Тебя проверяют по всем предметам, выискивают малейшие несоответствия в биографии и тыкают в них носом, как кутька. Выпускник Академии должен быть безупречен своей биографией и обладать самыми передовыми знаниями в выбранной им специальности. Отсюда такой тщательный отбор, да и конкурс заоблачный – в среднем, около двадцати пяти человек на место. Не знаю, как другим, а мне и брату повезло – безусловно, наша успеваемость ещё в Школе Далёких Перспектив была на высоте, но наше участие в подавлении Христианского Бунта в 1955-м и полученные при этом звания сыграли решающую роль в поступлении в это учебное заведение.
Шикарное, только что построенное здание Академии впечатляет. Снаружи оно напоминает диковинный космический корабль, прилетевший и расположившийся на красивой равнине, между несколькими аллеями деревьев. Внутренний интерьер под стать внешнему виду: большие окна, витиеватые перила лестниц, ведущих на другие этажи, пол из пластиковой плитки с не изнашиваемым покрытием, куча новых светильников, гармонично выстраивающих световую насыщенность коридоров и помещений – что и говорить, Академия априори должна соответствовать своему статусу.
Каждый этаж, по сути – палуба космического корабля. И если первый – сугубо административный, то второй сейчас отдан приёмной комиссии, и галдёж абитуриентов, толпящихся перед каждым из кабинетов, сливается в низкочастотную какофонию, полностью заполнившую весь длинный коридор. А вот третий и последующие этажи аккуратно закрыты несколькими столами, недвусмысленно показывающими, что ход нам туда пока заказан.
Перед тестированием нужно зарегистрироваться в качестве абитуриента. Дождавшись своей очереди, вместе с группой других парней и девушек, захожу в просторный кабинет, расположенный примерно посередине коридора. Вереница абитуриентов рассыпается, подходя к столам с сотрудниками учебного заведения. Присаживаюсь к одному из столов. На меня смотрит спокойное лицо человека лет тридцати, облик и манера одеваться выдают в нём француза.
Моя пластиковая идентификационная карточка, лишь несколько секунд назад ушедшая в считыватель, отобразила все данные обо мне, в том числе и номер членства в КГБ – С-586. Первая тысяча, элита. Служащий Академии хмыкнул и удивлённо посмотрел на меня.
– Сергей Фёдорович! А вы не родственник Председателю Верховного Совета и руководителю ГКР Асташёвым?
– Я бы хотел сохранить своё инкогнито здесь. Не люблю, знаете ли, пользоваться родительской славой.
– Я вас понял. Итак, вы состоите на службе КГБ, в звании лейтенанта, участвовали в подавлении…
– Прошу вас, тише. Мы с вами и так знаем мою родословную и действия на благо СФГ, но зачем выставлять это на всеобщее обозрение?
– Вы так скромны? Кстати, насколько я ознакомился с вашей анкетой, у вас ещё есть брат, не так ли?
– Совершенно верно. Мы оба, ещё со школы, предпочитаем не афишировать свои родственные связи с руководством СФГ.
– Ваш брат тоже решил поступать в Академию?
– Да, он сейчас стоит за дверью и ждёт своей очереди на собеседование.
– Насчёт вас обоих я позабочусь. По какой специальности вы желаете начать обучение у нас?
