Я сама не понимаю, как оказалась здесь. Вечеринка, переполненная чужими лицами, шумом и бессмысленными разговорами. Издалека все это казалось ярким и живым, но, чем дольше я оставалась, тем больше это место обрастало скукой и усталостью.
В комнате теснились люди, переговариваясь обо всем подряд – от последних новостей до нелепых теорий заговора. Я стояла у стены с бокалом в руке, наблюдая за этим хаотичным водоворотом чужих жизней.
Иногда кто-то подходил ко мне, пытаясь начать разговор. Но эти диалоги были столь же бессмысленными, как и все происходящее вокруг. Один мужчина, слегка шатающийся, попытался начать общение со мной. Его слова были расплывчатыми, будто их подтачивал алкоголь. Мы обменялись парой пустых фраз. Разговор быстро угас, как будто его и не было.
Я чувствовала себя не здесь, не с ними. Все это было чужим, ненужным, словно я случайно попала в чей-то сон, из которого не могла проснуться.
В этой толпе людей я заметила знакомое лицо. Сердце вдруг учащённо забилось, и меня охватило радостное возбуждение – такая неожиданная встреча! Это была Анна, моя старая подруга, с которой мы не виделись уже очень давно. Я решила подойти к ней. Рядом с ней стояли несколько девушек, видимо, её подруги.
– Привет! «Не ожидала тебя здесь увидеть», —прокричала я сквозь шум толпы.
Анна обернулась и, узнав меня, тут же расплылась в улыбке. Она шагнула вперёд и обняла меня.
– Ольга! «Ты как здесь оказалась?» —спросила она с неподдельным удивлением.
– Увидела анонс вечеринки в одном из каналов, – начала я, чуть пожав плечами. – Фотографии, выглядели многообещающе: яркие огни, много алкоголя, известный диджей. Подумала, почему бы не сходить, в этом городе я еще не посещала подобных мероприятий. А ты как здесь оказалась?
– Меня позвала сюда знакомая, Арина. Она, кажется, знает про все тусовки в городе. Пока это лучшее место, которое она мне советовала.
Анна обернулась к девушкам рядом с ней и сказала:
– Познакомьтесь, это моя старая подруга Ольга.
Одна из девушек весело посмотрела на меня и протянула руку.
– Очень приятно. Меня зовут Лера.
– Взаимно, – улыбнулась я.
Анна подняла со стола бутылку игристого вина и предложила:
– Я думаю, пора выпить за случайные встречи! Это вино здесь просто потрясающее, попробовала всё, и это рекомендую больше всего.
Мы наполнили бокалы, чокнулись, и вокруг нас на секунду будто стало немного тише – такие моменты остаются в памяти надолго.
Разговоры плавно текли, пока моё внимание не привлекла странная деталь: по залу, среди шумной толпы и пьяных взрослых, бегала девочка лет восьми.
– Ты только посмотри, – сказала я, указав на неё. – Кто мог додуматься взять ребёнка на такое мероприятие? Это просто безответственно.
Анна слегка нахмурилась, но в её глазах блеснуло что-то защитное.
– Да, детям здесь явно не место, но, может, у родителей не было другого выхода? – предположила она.
Я посмотрела на неё с лёгким осуждением.
– Если люди принимают такое важное решение, как рождение детей, они должны понимать последствия. Это ведь накладывает определённые ограничения.
Анна усмехнулась, поджав губы, и возразила:
– Это уже похоже на дискриминацию и, честно говоря, на твою личную неприязнь.
– Ты сама знаешь, что я не питаю любви к детям – твёрдо ответила я. – В данном случае я больше про поведение ребенка и родителей. Люди, которые заводят детей, часто считают, что окружающие им что-то должны. Лично меня это раздражает.
– А ты не думаешь, что сейчас обобщаешь? – мягко, но с вызовом спросила Анна. – Не все родители такие. И не у всех есть ресурсы, чтобы организовать жизнь так, как тебе кажется правильным.
Я сделала глоток вина, на секунду задумалась и решила высказать свою теорию, которая родилась из опыта и наблюдений.
– К сожалению большинство, я вывела свою теорию исходя из своих наблюдений. Люди, которые заводят детей, делятся на два типа. Первый – это те, кто искренне любят детей, мечтают о семье и осознанно подходят к этому решению, но это меньшинство. Второй – это те, кто заводят детей в молодом возрасте, чаще всего до 23 лет, и всегда по глупости, ещё не успев пожить для себя, и всю свою жизнь жили в ограничениях, такие как учеба, родители или вынужденная работа. Поэтому они считают, что дети – это прекрасно, так как у них уже нет выбора. И самое неприятное они начинают пропагандировать этот взгляд окружающим, потому что им завидно, что все остальные могут жить свободно и без обузы.
Анна подняла бровь, скептически глядя на меня.
– Ты серьёзно? По-твоему, вся мотивация сводится к этим двум категориям? Это слишком упрощённо.
– Да упрощено, но вполне логично и часто так оно и есть. – я пожала плечами. – Ты не согласна, что многие из тех, кто рано заводит детей, потом жалеют, но не могут себе в этом признаться?
– Я не думаю, что всё так просто, – ответила она, задумчиво глядя в сторону. – Люди разные. Кто-то вообще случайно становится родителем, но это не делает их хуже. Многие просто стараются справляться с тем, что у них есть, и любят своих детей. Ты, похоже, видишь только крайности.
– Возможно, – ответила я неохотно, – но пока мои наблюдения подтверждают эту теорию.
