Все мы, конечно, видим красоту:
Цветов, плодов, извилистых ветвей,
Как в них восторженно щебечет соловей,
И пчел-трудяг, жужжащих на лету,
Тропинок юрких вдоль душистых трав,
Росой покрытых в сумерках заката,
Луны, с небес что смотрит виновато,
Как будто день твой солнечный украв.
Раздолье для художника, поэта —
Бесчисленная мира красота!
А, может быть, что цель у нас не та,
И выражение не значимо все это?
А у кого-то нет ни строчки, ни штриха
И мысль вся из проблем тяжелых свита,
Сердечное пространство все забито
Служеньем ближнему – нет места для стиха!
Вот врач смурной в пробежках по палатам
В ночную смену в лютом напряжении:
Кому нужно его воображение,
Чтоб чья-то жизнь ушла того расплатой?
Или хозяйка, что весь день в бегах,
Чтоб бытом ближним счастье обеспечить,
Не думает себя увековечить…
Какая ей потребность во стихах?
И мать усердная все мысли отдаёт
Не самовыражению, только детям,
Ничем не радуясь так сильно, только этим,
И лишь развитием детей душа поет!
И если творчество – побег от суеты,
Труда для ближних и самоотвержения,
Стремленье доказать, что значишь ты,
И лени жизни всей опровержение,
То ты талант свой главный закопал,
И прахом стало сердце золотое.
И что с того, что ты творишь в покое,
И красоты ты много описал?
Как быть, пусть каждый скажет себе сам,
Ведь каждый сам ответственнен за время,
Нам данное – нести служения бремя,
Чтоб жизнь его не стала словно хлам…
Есть люди дивные, хочу их отыскать…
Есть люди дивные, хочу их отыскать
В лучах негаснущих за горизонтом жизни,
Где без смущений о любви легко сказать,
И где по ревности никем не будешь изгнан.
Другое дело, что сказать – легко!
Зато любовь отшлифовать до жертвы
Нам испытаниями многими дано,
Без них слова любви бледны и мЕртвы.
Вы знаете ли странную забаву…
Вы знаете ли странную забаву:
Предметы трогать кожей чужих рук
И по какому-то неведомому праву
В себе узнать чужого сердца стук?
И в транспорте набитом мне не скучно:
За поручень держусь чужой рукой,
И в образе другого мне не душно,
Как грубо же звучит, что он «чужой»!
Любуюсь я не голосом и взором,
Не статью натяжной или лицом,
Не пиджаком иль головным убором,
И даже не харизмой с хитрецой.
Но я любуюсь жизнью уникальной!
Ты был бы, человек, моим героем,
Когда бы зарисовки вылетали
Из под пера, как пчелы, рой за роем…
