Открываю глаза от навязчивого луча солнца. Я что, забыла задвинуть вчера шторы? Натягиваю одеяло на голову и чувствую, что рядом со мной кто-то шевелится. Это вывело меня из полудремы, и я сажусь, широко распахнув глаза.
Я лежу в чем мать родила в чужой постели, в чужой комнате, а рядом со мной чужой мужчина. Он уткнулся лицом в подушку, но мне не нужно видеть его лица, чтобы вспомнить его. Я помню вчерашний вечер. Неожиданно в клубе, куда я пошла, чтобы забыть Димку-козла, был тематический вечер, посвященный Дню всех влюбленных. На входе всем выдавали маски и билетики. А когда вечер был в самом разгаре, разыграли свидания вслепую по этим билетам. Я оказалась в компании приятного мужчины. И все бы ничего, но после клуба мы поехали кататься по ночному городу на его крутой машине с водителем. А потом оказались здесь, где я окончательно отключила голову и отдалась древнейшим инстинктам. Боже, как же стыдно!
Сейчас у меня есть идеальная возможность убраться восвояси, не оставив и записки. Я уверена, что мужчина только обрадуется такому развитию событий, так что это на руку нам обоим. Главное – его не разбудить сейчас. Я осторожно вылезаю из-под одеяла и оглядываюсь по сторонам. Платье в углу, колготки там же. Белье я не нашла. Ну ничего, сбежать могу и без него, хотя жалко. Но будет хуже, если меня застукают за поисками трусов. Поэтому я сую колготки в сумочку, натягиваю платье и на носочках крадусь на выход. Современные телефоны и – о чудо! – я знаю, где нахожусь. Шубку на плечи, ноги в сапожки и уже спустя пять минут я в лифте спускаюсь на парковку. Еще пару перебежек и вот уже могу вызвать такси по моей геолокации. Можно, конечно, на общественном транспорте, но без колготок и в таком виде лучше не показываться нигде. Уже в такси я поняла, что кроме белья подарила мужчине еще и сережку из уха. А вот ее было жалко. Их мне мама подарила на совершеннолетие. Но не возвращаться же? Вынула вторую и убрала в сумку, в косметичку. Заодно оценила свой внешний вид. Ничего, терпимо. Главное – проскочить мимо мамы в свою комнату и успеть переодеться в домашний халат, сделав вид, что я только проснулась. А мужчину, с которым провела незабываемую ночь, лучше забыть, как и Димку-изменщика.
– Позвольте представить вам нашего нового социального педагога Надежду Ивановну Строганову, – директор Лидия Анатольевна указала рукой на меня, словно до этого никто не смотрел на меня с любопытством. – Она будет замещать ушедшую на пенсию Тамару Федоровну.
– Выжили старуху, – слышу шепот сбоку от себя.
– А то, – отвечает ему собеседница. – Это все Шалаевский сынок, – девушка понизила голос, а я навострила уши. Речь директрисы о том, что им очень повезло найти социального педагога посередине учебного года, никто не слушал. С ее слов никто не ожидал, что Тамаре Федоровне так срочно понадобится уходить на пенсию. – Конечно, ей проще Федоровну на пенсию сбагрить, чем этого оболтуса приструнить.
– Еще бы! – если я правильно запомнила, то это шепчет физрук. – Тогда он перестанет спонсировать школу. И вылетит наша Лидия Анатольевна из первых рядов “Учитель года”.
– И в связи с тем, что Тамара Федоровна оставила классное руководство и никто не изъявил желания брать дополнительную нагрузку, то мы поздравляем Надежду Ивановну с тем, что она стала классным руководителем седьмого “г” класса, – раздались жиденькие аплодисменты, а на лицах будущих коллег отразилось сочувствие. Что ж там за седьмой “Г” такой, что на меня смотрят, словно я вляпалась по полной. – Ну что ж, сразу в бой! – попытка подбодрить со стороны директрисы выглядела так себе, если честно.
– Спасибо, – я криво улыбнулась и закивала всем, кто поздравлял и сочувствовал.
– Вы пока осваивайтесь, знакомьтесь. А у меня дела, – директриса кивнула завучу и в сопровождении дородной дамы-завуча, словно королева в сопровождении фрейлины, выплыла из учительской. Я же сразу повернулась к шептавшейся у меня за спиной парочке.
– Что там такого страшного в этом седьмом“Г”? – не стала делать вид, что не слышала их перешептывания.
– Узнаешь, – усмехается физрук и отводит взгляд.
– А в чем проблема сказать сейчас? – я не понимаю, что за интрига на ровном месте.
– Владик боится, что вы сбежите, когда узнаете, – рассмеялась завхоз Наталья Сергеевна.
– Почему? – я не понимала, как могут взрослые люди, которые явно повидали на своем веку не одного школяра, боятся семиклассников. Хотя, если я правильно поняла, они говорили про определенного ученика.
– Потому что если бы не вы, то этот класс достался бы ему, – вводит в курс дела женщина.
– И что в нем страшного? – я все не могу понять, к чему клонит Наталья Сергеевна.
– В самом классе ничего, но там учится сынок Андрея Шалаева, – женщина склонилась ко мне и, словно заговорщик, понизила голос: – Из-за его проказ и ушла Тамара.
– Неужели никто не может приструнить подростка? – и лишь задав вопрос, вспомнила, кто такой Андрей Шалаев. Мама рассказывала, что их завод купил какой-то бизнесмен из столицы и все переделывает. А еще что завозит какие-то станки иностранные и половину работников сократят из-за этого, а остальную отправят на переобучение. А так как моя мама одной ногой на пенсии, то она уверена, что окажется в той половине, что вышвырнут на улицу. Я пыталась ее успокоить, но она была уверена, что вопрос о ее сокращении – дело времени.
