Наташка ворвалась в дверь в обычной своей манере – так, будто кто вытолкнул ее из коридора. Плюхнувшись на свое место в углу, прокрутилась на стуле, разнеся по кабинету специфический, ни с чем не сравнимый запах выкуренной только что сигареты. А может, и двух сигарет. Может, и трех даже. Они там, в дальнем закутке коридора, подолгу стоят, выпуская из себя вместе с дымом все офисные сплетни-новости. Если новостей много, тут одной сигаретой и впрямь не отделаешься. Сегодня с утра, наверное, как раз их много было. Такой уж душок Наташка с собой принесла.
Марина чуть передернулась, чуть поморщилась – она терпеть не могла запаха табака. Но промолчала, как обычно. А что делать? Не читать же девчонке лекций о вреде курения. Все равно не поймет. Еще и рассердится, будет потом пыхтеть целый день да бросать на нее сердитые взгляды из-за компьютера. И нахамить может, у нее не задержится. Бросит сквозь зубки что-нибудь вроде того: не лезьте в мою личную молодую жизнь. И откуда они этого хамства набираются, нынешние девчонки? Вот она в ее возрасте ничего подобного себе не позволяла. К начальству была почтительной, на работу абы как не одевалась, по курилкам не бегала. Потому и карьеру на фирме сделала. Пусть и небольшую. Как Олег насмешливо говорит, карьерку. Может, он и прав. Не велика карьера – руководить юридическим отделом из трех человек. Тем более основной воз работы она сама на себе тащит. Анна Семеновна, чем ближе к пенсии, тем больше стала на больничных отсиживаться, а с Наташки какой спрос? Даже и поручать ей серьезные дела страшновато. Завалит, не дай бог, а ей потом ответ перед Львом Борисовичем держать. Нет, не выйдет из девчонки толку. Она такой в ее возрасте не была…
Поймав себя на ворчливых мыслях, Марина тряхнула головой, расправила плечи, мельком глянула в просвет вертикальных линеечек жалюзи – июньский занудный дождь и не думал останавливаться, чертил свои грустные кривые на оконном стекле. Погода как осенью. Ждешь, ждешь этого лета, а оно встречает тебя сырым холодом, будто в лицо плюет. И настроение – под стать дождю. Почти старушечье. Это в тридцать-то восемь лет! А что с ней дальше будет? И на Олега утром успела набрюзжать, когда на работу собиралась. А чего он вечно зеркало в ванной пеной для бритья забрызгивает? Поаккуратнее нельзя, что ли? Да еще и в грязных ботинках потом в комнату прошел, следы на паркете остались. Ну вот, опять она! Нет, надо что-то делать с этим дурацким настроением. Выползать из него как-то. Иначе и впрямь в старуху превратишься.
– Наташ… Там по электронке проект договора от заказчика пришел, посмотри, пожалуйста.
– А чего его смотреть? Он же типовой. Мы такие сто раз делали. Надо распечатывать да на подпись нести, и все дела… – отозвалась Наташа.
– А ты все-таки посмотри. Почитай. Надо каждый документ изучать внимательно, ты же юрист все-таки.
– Ой, Марина Никитична… Ну какая вы, ей-богу!
– Какая, Наташ?
– Слишком уж правильная, вот какая. Каждую бумажку готовы вдоль и поперек изучить, а главного не видите. Нет, я прямо не могу, ей-богу! Обидно за вас даже.
– Тебе? За меня? Обидно? – удивленно подняла на подчиненную глаза Марина. – Надо же, какая странная реакция.
– И ничего не странная. Вот мы сейчас с девчонками из маркетинга курили, как раз об этом и говорили.
– О чем? О твоей реакции?
– Да нет. При чем тут реакция? Мы это… Ой, я не могу так! Мариночка Никитична, неужели вы и впрямь… ничего не замечаете? И не видите?
– А что я должна замечать и видеть, Наташа?
– А то, что давно уже все знают и за вашей спиной об этом шепчутся. А мне… Мне обидно за вас. Тут такое, а вы – «договор, договор»… Да бог с ним, с договором этим!
– Ну что ж, говори, коль начала, – улыбнулась ей Марина снисходительно. – Что там за моей спиной страшное происходит? Неужели у меня вместо лопаток крылья выросли? А я и не почувствовала.
– Ага. Давайте еще чего-нибудь пошутите. Какая ж вы наивная, Марина Никитична. У вас там не крылья, у вас там огромные рога уже выросли!
– На спине? О ужас, – нарочито округлила глаза Марина. – Не знаю, как это выглядит, но звучит очень даже креативно – рога на спине.
Она рассмеялась весело и старательно, насколько смогла. А что оставалось делать? Не плакать же перед девчонкой в самом деле. Да и причины особой для слез нет. Ну, постояли они в коридоре, посплетничали про Олега. Подумаешь, секрет полишинеля. Да все мужское население фирмы около этой новенькой секретарши кругами ходит! И чего они в ней нашли? Купились на обаяние испуганной лани? Мужицкие инстинкты проснулись – опекать, защищать и чтоб шубу в грязь и под ноги? А секретарша и впрямь на барышню-лань похожа: тоненькая, голенастая, глазки наивностью промытые. Не секретарша, а сплошное умиление. И Олег туда же – хорохорится перед ней остроумием. А что, действительно, он рыжий, что ли? Ему ж тоже охота пофлиртовать. Тем более ему в этом вопросе труднее всех приходится, потому что жена под боком сидит. Нет, все-таки не зря говорят, что нельзя супругам работать в одном месте. Надо расходиться по утрам по разным коллективам, а по вечерам встречаться за ужином, обмениваться информацией. Такой, какой нужно. Чтоб можно было и приврать слегка.
