Ты… Чувствуешь?
Синее, белое, красное – яркие пятна в богатом интерьере комнаты.
– Я вижу.
Ты… Чувствуешь?
– Я вижу тупую радугу, Танния. Хватит уже.
Легкий шорох и тихий вздох разочарования – так заканчиваются все его сеансы. Каст с облегчением открыл глаза, уже зная, какое выражение лица будет у медиума. Конечно, именно это – поджатые тонкие губы, презрительный взгляд черных глаз и сморщенный миниатюрный носик. Танния всегда так смотрела. Всегда. Ибо он был единственным из братства, кто не мог чувствовать образы. Да ему и не нужно было. Работа всегда исполнялась лучшим образом. И безо всяких там «пойми своего верителя». Но в этот раз Старший настоял, заставил его начать «чувствовать» внутренний мир нанимателя, но ни в прошлые разы, ни сейчас понять этот чужой бесполезный внутренний мир у него не получилось.
– Старший не даст тебе это поручение, – легкая тень презрения скользнула по утонченному лицу. – Каст, даже, несмотря на то, что ты – один из лучших, твоя стена недоверия слишком прочна. Даже не представляю, как ты умудряешься так работать?
– Как это, не даст? – Каст нервно дернулся, умудрившись пальцем ноги тронуть медиума. Мадам нервно отшатнулась. И чего так? Носки стиранные. С дырой, правда, но не воняют же. Цаца, мать ее… – У меня последнее поручение, и я свободен!
– Ты меня слышишь? – Тонкая фигура резко подалась вперед, обдав охранителя ароматом ванили. В раскосых глазах полыхал огонь гнева. – Ты – единственный, кто сейчас свободен, но без допуска я тебя, ни за что не рекомендую! Каст, это не шутки!
– Понял. – Нельзя упускать шанс. Если Старший примет протокол непригодности, век Костяну служить этим тупым фанатикам. И никогда, никогда, о боги всех миров, он больше не будет играть пьяным в карты с незнакомцами! Будьте прокляты все вербовщики! И карты. И выпивка. Хотя… Хороший спирт не есть проклятие. План созрел мгновенно. – Давай еще раз.
Он проходил эти сеансы уже девятнадцать раз, и точно знал, что от него требуется. Столько же раз доказывал свою профпригодность, ни разу в этом чокнутом мире не облажался и вот, теперь, когда проигранная свобода ограничивалась одним лишь только заданием, он отступить не мог. Не упейся он тогда вдрызг на законный выходной, жил бы в родном Саратове, да получал полный оклад плюс премию за сопровождение и охрану очередного зажравшегося мудака. Но, как мама говорила: «Костя, паразит такой! Завязывай ты со своими играми!» Дурак. Денег не было, а тут – куча бабла на желание соперника с ним «поработать». Кто ж знал, что желанием откровенного педика будет контракт в чужое, сука, измерение.
– Каст… – Нежная, мягкая плоть, с одуряющим ароматом. Совсем рядом. Костя на время забыл, что решил сделать, но порванный носок в районе большого пальца спас положение своим не к месту натиранием. Хорошо, однако, иметь такие носки. – Слышишь меня?
Он слышал только тихий шепот ее полных губ и шелест платья – каждое движение медиума, которую здесь называли «гласом верителя», вызывало в любом адепте братства дикое желание обладать ею. И это, конечно же, было строжайше запрещено. А она сводила с ума красотой и недоступностью, заставляя пробуждаться этот гребаный «сука, убейся и пойми внутренний мир верителя». Проще – войди в сознание объекта и рули его судьбой, пока сопровождаешь. Большей тупости Костя в своей жизни не видел и не слышал. Там, в прошлой жизни, он три года отработал в охранном агентстве, на повышение пошел, набухался и… Говорила же мама… Лять…
Риск был оправдан. На чужой земле, в чужом мире, в диких условиях этого гребаного братства выжить можно было только так – отдать долги службой.
– Ну, давай, – прошептала Танния, – что я сейчас хочу?
Думай, Костян, думай! Что она хочет?
Блин, какие губы… Он вот бабу хочет…
Думай, дебил!
Завалить бы ее прям на этом мягком диванчике, задрать пышные юбки…
– Что я сейчас хочу?
Сука, у нее даже шепот сексуальный.
– Меня ты хочешь, – неожиданно для себя выпалил Костя. Ну, нету у него этого дара, вот хоть ты тресни! А вот эрекция есть. И это все, о чем он может сейчас думать.
Вот теперь – хана…
Танния удивленно охнула, резко встала, махнув тонкой ручкой на дверь.
– Все, Каст, уходи.
Хрендец. Просрал свободу. Сколько еще ждать следующего задания? Сука!
– Я даю тебе рекомендации. Иди. Работай.
Поначалу Каст, чувствуя, как ликует его душа, стараясь сохранять самообладание и не запрыгать от радости как паршивый козел, направился к двери.
Прошел… Неужели прошел испытание? И как? Угадал, блин!
Погоди… Угадал…
Остановился, но вдруг рванулся в сторону медиума, схватил девушку в охапку и настойчиво, со страстью поцеловал. То, что он сейчас делал и собирался сделать дальше, могло запросто закончиться на виселице.
Но либидо оказалось сильнее, и неудовлетворенная мужская страсть, на радостях, сорвала крышу вместе с инстинктом самосохранения.
– Только не кричи и не гони, – умоляюще пошептал Каст, обнимая ладонями упругий девичий зад.
– Да и не собираюсь, глупый, – она звонко хохотнула и толкнула Каста в сторону дивана.
Парня дважды просить было не нужно. Он потянул ее за собой, завалил на мягкие подушки и с гулким рыком удовольствия залез пятерней в узкий лиф.
