– Катенька, Катюша! – бабушка звала меня из своей комнаты, а я никак не могла разлепить глаза.
– Иду, ба! – хриплым ото сна голосом крикнула ей в ответ.
– Милая, ты институт проспишь, – слабо добавила она.
– Как? – глянув на часы, чуть не свалилась с кровати. – О Господи!
Мне через пять минут уже выходить, а я ещё не позавтракала, не сделала бабуле укол, и на голове воронье гнездо. Сегодня первой парой зачёт по фармакологии. И Грымза Петровна после звонка не пускает ни одного студента.
– Кать, я попрошу медсестру сделать укол, когда она придет. Ты беги, родная, – уставшим голосом крикнула мне бабушка.
Принять душ я уже не успевала, поэтому, быстро почистив зубы, заплела косу и рванула в комнату к самому родному человеку. После того как медсестра делает бабушке инъекции, у неё очень долго не проходят синяки. А я не могла допустить, чтобы она ещё больше мучилась. И так практически не встает из-за болей в ногах. Нет! Я даже если и опоздаю, то все равно сделаю, что должна была.
Проспала, потому что до трёх часов ночи готовилась к зачету. Последний курс, остались какие-то месяцы — и диплом. А бабуля у меня одна, и страдать я ей не позволю. В крайнем случае пересдам вместе с двоечниками зачёт.
– Не, бабуль, я сама! Знаю я эту медсестру, как влепит тебе укол, потом неделю будешь хромать ходить, – на ходу приготавливая все для инъекции, проговорила скороговоркой я.
– Но как же зачет? – повернувшись на бок, возмущалась она.
– Я все успею, не переживай! – мимолетом глянув на запястье, ответила я.
– С богом, внучка. Сдать тебе на отлично! – я наклонилась над кроватью, и бабуля чмокнула меня в щеку.
– До вечера! Удача мне не помешает, – выкрикнула, хватая сумку и надевая кроссовки, и уже была готова выбегать.
На автобус я опоздала, поэтому пришлось втискиваться в маршрутку. Придется сегодня остаться без перекуса в институте. Денег до бабушкиной пенсии и моей стипендии осталось совсем немного. А еще жить две недели. Я мечтала найти себе более оплачиваемую подработку, но никак не получалось из-за плотного графика обучения и ночных суточных смен в клинике. Но на бабушкины лекарства требовались неподъемные суммы. Чтобы получать повышенную стипендию, мне приходилось зубрить ночами. Я очень надеялась, если получу красный диплом, у меня будет шанс попасть в самую хорошую клинику и получить высокооплачиваемую работу. Не сразу, конечно, но я буду к этому стремиться! Я смогу оплатить и операцию бабуле, и реабилитацию.
Посмотрев по сторонам, рванула через пешеходный переход к институту. Глухой удар — и я больно падаю на обе коленки. Встать не получается, колени простреливает жгучая боль, ладони горят огнем — их я тоже содрала в кровь.
– Ты куда прешь? Совсем слепая дура? – раздался злющий голос над моей головой.
– Вы это мне? – я опешила и смотрела на мужчину снизу вверх, боясь подняться.
Вокруг уже начала собираться толпа зевак, а этот брутальный красавчик не подумал даже подать мне руку, чтобы помочь.
Я зависла, смотря на черные, начищенные до зеркального блеска ботинки, идеальный графитового цвета строгий костюм, голубая рубашка, серый тонкий галстук. Подняв взгляд выше, отметила гладко выбритый подбородок с едва заметной ямочкой, сомкнутые в тонкую линию губы, прямой нос. Шоколадного, почти черного цвета глаза, смотревшие на меня с презрением, в обрамлении густых черных ресниц привели меня в замешательство.
– Кто будет платить за помятый бампер? – присев напротив меня на корточки, прошипел, словно Змей Горыныч, мужчина.
– Я шла по переходу, – просипела я, не понимая, почему он на меня с такой злостью смотрит. – Да и не помят он у вас практически, – заметив огромную трещину под левой фарой, я сглотнула подступивший к горлу ком.
– Значит, так, – процедил он сквозь зубы, встряхивая меня, словно котенка, и ставя на ноги. – Ты сейчас отдаешь мне свой паспорт, а заберешь его только тогда, когда отдашь все деньги. Это понятно?
– Но у меня нет таких деньжищ! – выпалила я, с ужасом представляя, какую сумму могут загнуть за починку такого автомобиля.
– Значит, продай что-нибудь, – отчеканил он и полез в мою сумочку, бесцеремонно всё вываливая на асфальт.
– Что вы делаете? – попыталась я отнять свою драгоценную, совсем недавно купленную сумку. – Нельзя рыться в чужих вещах!
– Нельзя кидаться под колеса! – рванув на себя мою коричневую сумочку, рыкнул мужчина.
Теперь от моего новенького аксессуара остались две части, одна из которых у меня в руках. Я стояла и тупо хлопала ресницами, смотря на две оторванные ручки из кожзаменителя. Детский сад, ей-богу!
Мало того, что я по его вине опоздала на зачет, так он еще испортил мою сумку.
– Кто вам дал право, – глотая слезы, выговорила я, – портить чужое имущество?
– Ты же мое испортила, – подняв с асфальта мой простенький мобильник, он вбил туда номер и протянул его мне. – Так что, как найдешь деньги, звони, я верну тебе паспорт.
Быстрым шагом он подошел к автомобилю и, бешено хлопнув дверью, рванул с места. И что мне теперь делать?
