Это пройдет. Синяки никто не увидит. Только бы поскорее выпустили из комнаты! Он больше никогда не будет злить деда. Сделает все, что тот ему скажет. Лишь бы опять не оказаться в такой неприятной ситуации, как сегодня.
Эта страшная картина все еще стояла перед глазами. Вот его властно вытягивают из теплой постели, – на часах четыре утра, – грубо вталкивают на заднее сидение автомобиля и везут в офис. Там он подолгу наблюдает за работой деда и параллельно зазубривает все, что написано в «нужной» книжке. Не дай бог что-то сказать неправильно – дед сразу же оттаскает его за волосы и оставит без еды. На старика не действуют ни слезы, ни просьбы. Потом к обеду они возвращаются домой, и пытка продолжается. Дед, как всегда, все полностью контролирует и заставляет Романа заниматься до изнеможения, не прерываясь на отдых и детские развлечения.
Он с самого первого дня возненавидел эти уроки, которые длились по нескольку часов. Старик не разрешал не только сесть, но даже облокотиться на стол. Роман подолгу стоял, как истукан, вытянувшись по-военному, и боялся запнуться и что-то забыть.
Сегодня дед снова его ругал:
– Ты должен учиться лучше! Я не доверю бизнес тупице. Учись усердней!
Ему было наплевать, что у Романа затекла спина и болели глаза от усталости. Старик только со злостью толкнул его. Мальчик упал и ударился головой о деревянный пол. В глазах защипало от слез. Но он не успел даже всхлипнуть. Дед рывком поднял его и с силой оттолкнул к двери спальни. Колючий взгляд обжег внутренности.
– Бестолочь! Ты ни на что не способен! И почему эта идиотка не смогла родить еще одного наследника? От ее смерти и то толку больше, чем от жизни!
Грубые слова о матери сдавили сердце так сильно, что Роману стало нечем дышать, а свет моментально померк перед глазами.
– Убирайся отсюда! Весь день просидишь без еды. Может, поумнеешь!
И вот уже несколько часов подряд Роман сидел в своей комнате в тягостной тишине и мрачном одиночестве. Он ждал, когда наступит темнота, чтобы молочно-призрачный свет луны залил комнату и посеребрил прозрачные занавески. Роман любил немоту одиноких ночей. Темнота оберегала от всех забот и невзгод, которые сулил ему новый день. Опершись головою на обе руки, мальчик с тоской смотрел в окно и начинал мечтать.
Когда-нибудь он вырвется из этого ада и одиночества. Когда-нибудь докажет деду, что способен на большее!
Роман не помнил, сколько времени просидел у окна, борясь с ощущением тоски и чувством голода. Кажется, он даже задремал прямо на подоконнике. Скрежет ключа в замочной скважине разбудил его. Мальчик испуганно вскочил на ноги и принялся протирать заспанные глаза.
В дверном проеме застыл отец. Роман тут же бросился ему на шею с радостными возгласами. Тот поинтересовался:
– Что за синяки?
– Да так, пустяки.
Роман боялся признаться, что дед жестоко с ним обращается. Отец часто ездил в командировки и почти не бывал дома. Напряженная работа, связанная с развитием сети свадебных салонов, которыми владела семья Вершинских, отнимала у него слишком много времени и сил. Станислав Игоревич обычно спал по три-четыре часа в сутки и просто физически не успевал заниматься воспитанием сына. Так что вряд ли он смог бы остановить своего тестя и чем-то помочь. Роман это понимал, поэтому ни в чем не признавался.
– Пойдем. У меня есть кое-какие новости.
Дойдя с сыном до гостиной, отец вышел. Воспользовавшись моментом, Роман с жадностью накинулся на еду, словно голодал несколько лет. За дверью раздались приглушенные голоса, которые заставили его оторваться от трапезы. Через минуту дверь гостиной распахнулась, и в комнате снова появился Станислав Игоревич.
– Проходи, не стесняйся, – сказал отец смутно знакомой темноволосой девочке, которую держал под руку. На вид ей было лет двенадцать. Синие глаза, выглядывающие из-под низко надвинутого черного платка, как-то особенно выделялись во всем ее облике. Следом за ними вошла домработница Елена.
Роман встал из-за стола и приблизился к девочке. Сердце его странно дрогнуло, когда он взглянул в эти глаза.
– Рома, ты помнишь Маргариту, свою троюродную сестру? – спросил Станислав Игоревич.
– Да. Как же давно мы не виделись!
Тетя Инна, мама Маргариты, племянница деда, не любила приезжать сюда.
– Почему ты так странно одета? Во все черное? – поинтересовался мальчик.
Домработница неожиданно всхлипнула. Роман недоуменно взглянул на нее, потом посмотрел на отца, который деликатно молчал.
– Я спросил что-то не то?
Маргарита расплакалась и, сорвав с головы платок, прижала его к лицу. Густые пряди темных волос в беспорядке рассыпались по плечам, делая ее еще красивей.
Станислав Игоревич осторожно отвел сына в противоположный угол комнаты и тихо сказал:
– Дядя Сергей и Виталик, брат Маргариты, несколько дней назад погибли в автокатастрофе.
– А тетя Инна?
– Она чудом осталась жива, но, к сожалению, получила очень много травм. Не может ни ходить, ни говорить. Она не в состоянии воспитывать Маргариту. Поэтому девочка будет жить у нас.
– А с ней все в порядке? Она же не пострадала, правда?
