Страх…
Вы видели его воочию? Мышино-серый? Почти…
Точнее, зеленовато-желтый, как кровь только что убитого сногра, или красно-бурый с синими прожилками набухших вен, когда он образует гремучую смесь с адреналином. Или мертвенно-бледный, если на кону стоит чья-то жизнь, особенно когда это жизнь друга.
А может, он цвета тусклой умбры или лимонно-коричневый, как сжавшийся от ужаса предатель, захваченный врасплох? Или насыщенно-ультрамариновый, как контролируемый страх перед боем?
В моем мире у этого чувства не было цвета, потому и не было такого страха, который можно было бы осязать. Здесь он приобрел для меня великое многообразие оттенков.
Я различаю их до сих пор. Несмотря на весь пройденный путь в черноте пещер чуждого пространства, полную опасности жизнь под землей, смертельную гонку по чаще Леса и пронизывающий взгляд Темных Сестер во время последнего их выхода.
Вопреки тому, что впервые за последние годы не чувствую себя одинокой в окружении воинов сешшера, Рииллы и моего хассура, несмотря на то что, казалось бы, бояться уже нечего и цель моего многолетнего путешествия близка как никогда – я все еще боюсь.
Вот только теперь страх мой стал непроницаемо черным, глухим и необъятным, ибо так выглядит страх перед неизвестностью. Иногда ночью он становится багровым, как жила меараната, вспученная на поверхность. Или ярко-пурпурным, как взгляд принца-дознавателя – цвета страха потерянной надежды. Надежды вернуться домой. Домой, на Землю.
Вопросы, оставшиеся без ответов, порождают еще большее количество вопросов.
Главный дознаватель Меаранатового Дома
Кирсаш
Я неторопливо передвигался по улицам верхнего города, делая вид, что наслаждаюсь окружающим меня спокойствием. Было еще очень рано – лучи сонно потягивающегося Торша едва коснулись остроконечных крыш домов, поэтому прохожие на улице попадались довольно редко, что было неудивительно для этих районов. Внизу жизнь давно била ключом и порой даже через край: на площадях разворачивались разноцветные тенты торговых палаток, с высоты казавшиеся пестрыми лоскутами на плаще просыпающегося города.
Медленно поворачивая голову, я снова зацепил краем глаза смазанный серый силуэт, ловко ускользающий из поля моего зрения. Ошибка его состояла в том, что он все-таки туда попал. Слева на крышах мелькнул еще один, скрывшись за резными орнаментами водосточных труб. Рука машинально скользнула по поясу, ощутив сиротливую пустоту в месте обычного крепления гарша. Здесь хассурам было запрещено носить свое грозное оружие. Но гитачи привычно оттягивали спину, поэтому запрет больше отдавал дань традиции, а не являлся мерой предосторожности. Судя по действиям преследователей, они пока не в курсе того, что их заметили.
Взбежав на узкий мостик, летящий над глубоким разломом, на дне которого бурлила жизнь Подгорного Такрачиса, я залюбовался ажурным переплетением таких же воздушных арок, соединяющих улицы двух районов Такрачиса Нагорного. Подобной красоты больше на Айросе не было. Может быть, несколько приближенным к этому можно было назвать верхний город Браккаса, но и он явно уступал мировой столице, разместившей в себе резиденцию князя. Дело в том, что основную работу по созданию современного города проделала природа, а умелые руки плетунов-творителей лишь кое-где придали форму и подкорректировали получившееся. В итоге город был не только эстетически привлекателен и приятен для жилья, но и грамотно устроен в плане быта, с легкостью вмещая в себя сотни тысяч городских жителей, гостей, а также вынужденно пережидающих выход Темных Сестер переселенцев из пригорода, останавливающихся в бесчисленных гостиницах и приемных домах. Сейчас, в преддверии Больших скачек, наплыв гостей был просто колоссальный.
Безусловно, как и в любом другом крупном поселении, здесь существовали кварталы с отбросами общества, населенные существами, недовольными текущим положением дел, своей жизнью и готовыми на все ради легких денег. С этим боролись с переменным успехом патрульные службы города. Их задачу облегчало и одновременно осложняло то, что самые проблемные участки сконцентрировались в одном месте у подножия Кривой горы в Сумеречной зоне. Несмотря на то что общее стилистическое решение города было одинаковым везде – просто районы победнее обустраивались постройками попроще, но в едином ключе с остальными, здесь круглые сутки царила гнетущая атмосфера. Не только из-за своеобразных жителей, но в основном из-за постоянной тени, отбрасываемой Кривой горой на эту зону, поэтому даже в самый ясный день на улицах было сумрачно и тревожно. Ситуация менялась ночью на кардинально противоположную: Светлые Сестры заливали улицы мягким серебром, создавая причудливые контрасты с глубокими черными тенями от безмолвных домов. В свободное между заданиями время я любил побродить по здешним переулкам именно ночью, навещая порой некоторых знакомцев из здешних мест. На границе Сумеречной зоны и центрального района Срединного Такрачиса располагались Красные улицы. Моя щека непроизвольно дернулась, когда я подумал о Нидии, надо бы навестить эту женщину, пока старость совсем не съела ее бывшее ранее таким привлекательным лицо.
