Бенджамин Лоури был мертв, окончательно и бесповоротно. Об этом свидетельствовала крайне неудобная поза с вывернутой под неестественным углом шеей, в которой господин декан «прилег» внизу лестницы, и синеватое лицо. И хотя бренный прах декана был еще довольно свеж и крайне привлекателен для кафедры некромантии, мои подозрения и надежды уже вились над ним, как трупные мухи.
Полная луна издевательски ярко светила в витражное окно, прорисовывая каждую черту ныне покойного преподавателя. Я не могла отделаться от мысли, что в открытых глазах Бена Лоури застыло выражение всепоглощающего ужаса, что он был уже мертв до жесткого приземления внизу лестницы. Но ректор рассудила, что это предсмертная болевая гримаса.
— Сподобился, — разведя глаза от переносицы, прогудела Лея Мартис, дама, навеки зависшая в должности преподавателя четвертого ранга из-за пристрастия к крепким алкогольным напиткам.
Вот и сейчас фра Мартис икнула, обдав нас стойким запахом бренди и тем самым нивелировав весь эффект от аромата розовой воды, щедро напрысканной в рот для конспирации.
— Допрыгался, — с досадой констатировала ректор Малена Броу, несмотря на поздний час наглухо запечатанная в свое строгое платье с белым воротником.
— Не повезло, — хлюпнула носом Беатрис Тилпс, моя ровесница, временами очень сердобольная барышня, преподаватель третьего ранга на факультете зельеваренья.
— Разве это не выглядит как прикосновение перерожденного? — осторожно заметила я, наклонившись над трупом.
Мое внимание привлек странный шрам. Вроде бы не удар «кнута», но очень похож.
— Чушь! — фыркнула ректор. — Перерожденным магам неоткуда взяться в Дроудоне. Наше учебное заведение надежно защищено. Да и все эти разговоры о нашествии нежити – непроверенные домыслы! Я неоднократно предупреждала декана, что в башне жить опасно. Но он и слушать не хотел, твердил, что нуждается в особой приватности! Как неразумно! Каждый день преодолевать почти три сотни ступенек по винтовой лестнице – у кого угодно голова закружится. К тому же, мне уже сообщили, что сегодня фэр Лоури опаздывал. Значит, спешил.
— Спешил, — пригорюнившись, скорбно подтвердила фра Теллигейл, преподаватель алхимии, высокая, худая и всегда грустная особа.
— И вот, дамы, результат игнорирования банальной техники безопасности! — заявила ректор. — Я вызываю дознавателей. Тело не трогать, студентам не сообщать, все равно сами все узнают.
… — А если это было самоубийство? — мечтательно предположила Беатрис, семеня за мной в столовую.
Коридоры Школы взбудоражено бурлили. И виной тому был не только длинный перерыв на ланч, столь обожаемый студентами. Мы с трудом провели утренние занятия: кто-то видел группу дознавателей, входящих в замок на рассвете под бдительным светом Часового Ока, да и отсутствие декана на утренних занятиях заметил весь факультет. Понятное дело, это совсем не способствовало хорошей концентрации студентов, и так вечно парящих в облаках.
— Что думаешь, Лили? Несчастная любовь? — продолжала вопрошать Бетти. — Он ее любил, а она его – нет. Или оба любили, но не могли быть вместе.
Я покачала головой. Бетти Тилпс считалась окружающими моей лучшей подругой, и я старалась их не разочаровать. В целом мне нравилось это романтичное, легкомысленное создание, с умом, невесомым, как одуванчик в середине лета – дунул, и все мысли разлетелись. Но иногда болтливость Беатрис изрядно напрягала. Вот как сейчас, когда мне хотелось поразмыслить в тишине.
Я часто вспоминала своих подруг по лицею, Ксану и Анну. Вот кто сейчас дал бы мне время на раздумье, а потом с жаром обсудил мои версии. Да и своих подкинул бы с десяток, одна другой невероятнее. Но пышечка Ксана, с детства склонная к кипучей деятельности, преподавала в столичном университете и готовилась к свадьбе с таким же оголтелым любителем прикладной магии. Невозмутимая Анна открыла собственную практику и тоже была занята. Приходилось довольствоваться глупышкой Бетти.
— Не уверена, что фэр Лоури способен любить… был. И очень сомневаюсь, что кто-то мог полюбить его, — неохотно высказалась я.
Бетти подумала и согласилась. Декана факультета некроинженерии трудно было бы назвать приятным человеком. Студенты его ненавидели, коллеги-преподаватели глухо недолюбливали. Он регулярно умудрялся затевать ссоры на ровном месте даже с тихой Лорой Теллигейл. Меня он терпел. С трудом. Причина была банальной до ужаса – фэр Лоури знал, кто мои родители, так получилось (*).
(* отсылка к книге «Темным ведьмам не отказывают», истории Солы и Эрика, родителей Лили)
— И зачем бросаться с лестницы? Слишком неопределенно и болезненно. Куда проще перешагнуть через перила балкона в собственном кабинете в башне.
— Ты так просто об этом говоришь? — Беатрис передернула плечами. — О смерти.
— Напомню, что каждый день имею дело с трупами. Вообще-то, они – моя работа.
— Ты работаешь с мертвой нежитью, а не с людьми!
— От одних до других – пара шагов.
— А если его убили? — отказавшись от одной версии, Беатрис переключилась на другую, не менее волнительную.
— Кто? — с деланой усталостью поинтересовалась я, пропуская вперед стайку возбужденных студенток. Сомнений уже не было: мухи слухов просочились в главный корпус.
