1. Пролог
На Аккмал – древнюю столицу Интариса[1] – быстро спускалась ночь, расцвечивая небо мелкими точками далеких звезд и принося с собой долгожданную прохладу. С ее приходом спрятались в темноте обшарпанные стены домов. Мрачноватые каменные башни, разделяющие столицу на кварталы, перестали казаться тяжелыми и гнетущими. А свет фонарей расцветил древний город сотнями волшебных искорок.
Но длилось это недолго.
Как только темнота стала по-настоящему непроглядной, над крышами домов прозвучал тягучий звук гонга. В тот же миг окна окутались дымкой охраняющего заклятья – это активировались магические заслоны, обязательные для каждого дома столицы. Секунду спустя по полупустым улицам пронесся порыв холодного ветра. В подворотнях внезапно появился и стал быстро расходиться по округе плотный туман. А городские стены покрылись густой изморозью, наглядно подтверждая слухи о том, что днем в Аккмале царит вечное лето, тогда как после захода солнца его посещает сама Ледяная богиня[2].
Горожане давно привыкли к такому ритму жизни, а приезжих загодя предупреждали, чтобы не вздумали соваться на улицу после наступления темноты. В столице всякое случалось. И найденные поутру замерзшие тела на улицах отнюдь не были здесь редкостью. Но, что удивительно, дворцовых садов, некогда взращенных самим светлым Владыкой эльфов, эта беда не касалась.
Король Мирдаис проводил задумчивым взглядом суетящихся под окнами садовников и в который раз подумал, что за полвека правления так и не удосужился разобраться с проклятым туманом. А сейчас даже он потерял значение, потому что в Интарисе, как и на всей Лиаре, наступили тяжелые времена.
– Время эпохи заканчивается, – обронил в тишине король.
– Вы правы, сир, – подтвердил из глубины кабинета мягкий баритон. – И мы оба знаем, что это значит.
Владыка королевства людей обернулся и изучающе глянул на собеседника: сухощавый, с крепкой фигурой воина, гость неподвижно стоял возле кресла и терпеливо ждал, пока король, наконец, сообщит очевидное.
Длинные прямые волосы незнакомца, забранные в небрежный «конский» хвост, отличались редким для Интариса черным цветом. Охотничий костюм зеленовато-коричневых тонов сидел на посетителе как влитой. Потертые ножны в правой руке почти касались пола, а спрятанные там парные клинки стоили бешеных денег: работа мастеров Темного леса была поистине бесценной. Как бесспорным было их умение защищать свои шедевры магическими рунами.
В отличие от короля, гость был довольно высок и непривычно широкоплеч для своей расы. А вот лицо…
Король тихо вздохнул.
Странное это было лицо. Пылающее неестественной красотой и неумолимо притягивающее взгляды какой-то особенной гармонией.
– Я готов, сир, – ровно сказал темный эльф, едва заметно наклонив голову.
Король Мирдаис снова вздохнул.
– Почему-то время перемен выпало на нашу долю. Я ждал этого и боялся, что однажды мне придется просить тебя о помощи. Подгорный Владыка уже откликнулся на наш зов, Светлый лес прислал своих лучших воинов – они привезли с собой частичку древнего ключа. Вторая, как ты знаешь, хранится у меня, а третья… к сожалению, твои сородичи до сих пор не отозвались.
– Темный лес всегда презирал смертных, – легко согласился эльф. – Им нет дела до остальных. Даже перед угрозой падения Границы.
– А ты?
Гость пожал плечами.
– Если демонам удастся вырваться из-за Границы, на Лиаре не останется ни вас, ни нас. Поэтому повторяю: я согласен. К тому же, войти в Лабиринт и обновить границу может лишь темный эльф, а поскольку других кандидатов у нас нет…
Его величество с досадой поджал губы.
– Таррэн, я знаю тебя с того времени, как ты спас мою шкуру в той сваре у Лиандра[3]. И отец мой знал, и дед… без тебя не обошлось ни одно покушение, ни одна война, ни одно мало-мальски значимое для Аккмала происшествие за последние пару сотен лет. Ни один перворожденный[4] не сделал для Интариса больше, чем ты! Но… разрази меня гром… я до сих пор не понимаю: почему ты возвращаешься?!
Темный эльф хмыкнул.
– Может, вы мне нравитесь, сир?
– Шутишь? И брось эти церемонии: мы одни.
Таррэн снова пожал плечами и, прекратив изображать верноподданного, без всякого стеснения упал в ближайшее кресло.
– Можешь считать, что из всех людей ты наиболее близок к нашему понятию «друг». К тому же, у тебя спокойная страна и красивый город, в котором не стыдно остановиться и темному Владыке. А я гораздо менее привередлив, чем он. Такого объяснения достаточно?
– Нет, – усмехнулся Мирдаис. – Я больше склоняюсь к мысли, что ты несколько десятилетий околачиваешься вблизи Аккмала совсем по другой причине, нежели заботясь о спокойствии наших границ или стремясь сохранить дружбу с человеком, которая, между нами говоря, для темного весьма сомнительна… скажем, из-за моей части ключа?
Эльф ничуть не смутился.
– Такой артефакт не должен оставаться без присмотра.
– Это уже честнее, – вздохнул человек и устало опустился в кресло напротив. – Знаешь, я бы хотел, чтобы мой предок не спасал в той войне шкуру светлому Владыке. Чтобы он никогда не получал из его рук этот Торков[5] ключ. Чтобы проклятые Хранители[6] не выращивали тут в качестве благодарности эльфийские сады, от которых меня, признаться, уже тошнит. Но еще больше я бы хотел, чтобы мне не нужно было ломать голову, как упросить тебя взвалить на плечи эту ношу: забрать последнюю часть ключа у своего Владыки, потом прогуляться в Серые пределы в компании двух светлых эльфов и одного сварливого гнома. Пройти насквозь Проклятый лес. Наконец, активировать амулет и вернуться сюда живым и невредимым. Чтобы я смог, наконец, запихнуть этот дрянной артефакт в сокровищницу на следующую тысячу лет и забыть о нем, как о кошмаре!
