Уральский Разлом. Окрестности крепости Карлштадт>1.
Он сидел на поваленном бревне возле костра, где на огне жарился кусок мяса сумеречного зубра. Возле его ног лежал вожак псовой стаи и грыз лопатку от туши зубра. Сейчас он размышлял о своей судьбе. Судьбе кого? Воина или стража? Когда-то он был воином, но сейчас он скорее Страж. Страж чего? На этот вопрос он может ответить. Страж прохода из одного мира в другой. Ведь Разломы>2 – это не что иное, как канал, по которому в мир Земли поступает энергия тьмы. Он не просился быть Стражем, но так сложилась его судьба, выбор пал на него. Знания, недоступные даже старейшинам его рода, и ответственность за сохранение равновесия сделали его одиноким. Нет, не сказать, что он один среди зверей, поражённых тёмной энергией, которых люди называют «монстрами» или «тварями». У него есть слуги, рабы и помощники. Вот только одиночество давит. И свои, и чужие называют его «Пастух», хотя у него есть имя от рождения – это Савитур>3. Однако за несколько веков он привык к тому, что он именно «Пастух» и в прямом, и в переносном смысле. Родился он в Трёхморье>4, а сейчас обречён находится между мирами. «Пастух» перевёл свой взгляд на пса, лежащего возле его ног, который старательно обгрызал лопатку зубра. «Пёс ада»>5 почувствовал взгляд своего хозяина и оторвался от своего лакомства, внимательно посмотрел на Савитура. Пастух услышал о чём думает вожак «сумеречных гончих».
– «Хозяин, ты грустишь?» – пронеслось в голове у Савитура.
– «Иногда знания Вселенной наводят на меня тоску и одиночество, от этого хочется завыть или кого-нибудь убить», – ответил мысленно Савитур, используя телепатию>6.
– «Может устроим охоту, чтобы отвлечь тебя от мрачных мыслей?» – прозвучало в голове «Пастуха» предложение.
– «Нет, сейчас подкрепимся и отправимся к проходу возле Селябэ>7. Где твои псы стаи, чем заняты?» – отправил мысленный вопрос Савитур вожаку.
– «Ушли на север, я разрешил одной из самок вести стаю, пусть развлекаются охотой», – пёс, обхватил лапами свой лакомый кусок, который когда-то был частью зубра, и приступил к продолжению трапезы.
Савитур ещё раз проверил прожарку своего куска, с ароматным запахом специй и лесных трав, от аромата мяса появился аппетит. «Пастух» тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, а вместе с этим хандру>8 в своём настроении. В конце концов он дэвин>9 из касты воинов, а такому не пристало обращать внимания на эмоции.
Июнь 2002 год. Окрестности крепости Побоище. Егор Соколов.
Вот уже десять дней мы сидим в развалинах крепости Побоище. Такому затворничеству для нас есть причина. Началось всё в тот день, когда мы приближались к развалинам крепости Побоище. Вышли мы два дня назад из развалин крепости Мраково, где хорошо затарились органами сумеречных медведей и огненных гиен. По пути ничего особенного не встретили, если не считать пятёрку сумеречных лосей, с которыми справились достаточно быстро. У нас семнадцать луков-артефактов, а это не шутки. При этом все без исключения достаточно хорошие стрелки. Попадались мелкие монстры, на них мы тоже охотились, но в случае, если эти мелкие твари пытались на нас напасть. И вот вышли к окрестностям крепости Побоище, осталось пройти меньше километра. Издали на меня развалины впечатление не произвели. Видны две уцелевшие башни, которые соединены крепостной стеной. Внутри два здания. Одно с обвалившейся крышей, а второе вообще развалилось чуть ли не до основания. В этот момент, пока я рассматривал развалины, в моей голове зазвучал тревожный голос «Хана».
– «Хозяин! Хозяин, быстрей бежим к развалинам, нам нужно срочно спрятаться», – голос моего питомца был близок к истерике.
Шерсть на загривке моего питомца встала дыбом, он явно чего-то опасался. «Хан» то отбегал вперёд, вновь возвращался, делал круг возле моей тушки и постоянно истерил.
– «Да что случилось, ты чего так истеришь?» – спросил я мысленно, удивляясь такому поведению своего питомца.
Грешным делом подумал, что к нам приближаются какие-нибудь опасные монстры, от которых нам не отбиться. Мне даже его беспокойство передаваться начало.
– «Волна, хозяин. Большая волна, нам нужно срочно прятаться», – продолжал паниковать «Хан».
Такое поведение зверька заметили все, кто находился поблизости от меня.
– Егор Тимофеевич, что-то случилось? Чего так твой питомец беспокоится, что-то чувствует поблизости? – задал мне вопрос Фатей Сазонов.
– Не пойму я толком, сообщает о какой-то волне, – коротко ответил я.
– Волна?! Да это же Прилив>1, чтоб чертям тошно стало, – выругался Фатей.
Сазонов выхватил какую-то свистульку и очень громко стал подавать сигналы боковым дозорам нашего отряда. Когда объявились разведчики, Фатей Сазонов тоном раненного зубра стал выкрикивать приказы, которые давали всем понять, что нам как можно быстрее следует спрятаться в развалинах крепости. И мы побежали, надо сказать быстро побежали. Я не стал пользоваться своей способностью ускоряться, тем более отклонил предложение «Хана», когда он сказал, что может перенести меня и себя прямо под стены крепости. Мы единый отряд, так что следует находиться рядом со своими товарищами. А сейчас, в этом рейде, егеря мне именно товарищи, по-другому я и думать не хочу. Егеря бежали на пределе возможностей, я же сильного напряжения в теле не чувствовал, не зря я жрал всякие зелья для усиления тела, мышц и сухожилий, да и кости скорей всего укрепились.
