Так вот какими мы стали!
Смешливый толстячок с заплывшими глазками превратился в сказочного принца! Узнать невозможно – словно другой человек носит имечко, которое кое-кому на всю жизнь запомнилось: Никола Любавин. И ведь не Колька, не Колян, а именно Никола. Так звали тебя даже учителя. Сначала Николо Паганини, а после того, как ты, ленивый и смешливый толстячок, забросил свою скрипку, фамилия великого музыканта отпала, словно засохшая ветка. А Никола остался. И теперь эта вариация простецкого в общем-то имени тебе добавляет шарма…
Щенячья смешливость обернулась блестящим чувством юмора, в спортивной фигуре и намека нет на бывшие складочки. А глаза-то такие откуда? Неужто из тех самых щелочек вылупились? Вот уж, наверное, беда девочкам от твоих веселых и ласковых синих глаз!
Обаяшка – слов нет! И держишься так, будто тебе действительно интересно видеть твоих бывших одноклассников – не из простого любопытства: кто кого обскакал на жизненной кривой. Нет, нет, что вы! Вот стоило перепившему неудачнику пустить слезу по поводу своей нескладной судьбы, наш обаяшка тут же подскочил: не помочь ли?
Мне помоги, Никола!
Помнишь, ты вычислил мелкого воришку, промышлявшего по учительским сумкам и портфелям одноклассников? Тот воришка действительно был мелок и глуп. Но он тоже вырос и изменился. По чужим сумкам и карманам уже не лазает. И даже ты забыл имя, которое тогда назвал. Так правду ли болтали, что по каким-то только тебе известным признакам ты можешь узнать в многолюдной толпе опасного человека – воришку, грабителя, душегуба? И всегда ли с тобой эта необычная, чудесная способность? А может, те разговоры – всего лишь байки?
…Нет, не поможешь ты мне ничем, синеглазый. Да я и не обижусь. Мне привычней добиваться своего без посторонней помощи, собственными руками. Собственным умом, которым и меня не обделили при зачатии. И пусть девочки с ума сходят от твоих невыносимых глаз – мое место в твоей жизни никто не займет.
До чего ты довел меня, Никола! Впору стихи в прозе издавать. Вот уж посмеется мой спонсор, когда я заявлюсь к нему с таким предложением!
Впрочем, прежде чем являться, нужно спонсору позвонить. И как можно скорее. Что же мы скажем ему?
А так и скажем: у нас проблемы.
* * *
Никола очень спешил.
Легко и непринужденно он пролетел половину лестницы, ведущей из метро, и так же легко и непринужденно чуть не врезался лбом в очередную ступеньку. Его спасли перила, которые оказались рядом, и отличная реакция.
Опять шнурки развязались!
Новые ботинки были всем хороши – легкие, удобные, из мягкой натуральной кожи. Но какому-то придурку пришло в голову на такой суперской обуви сделать крошечные дырки для шнурков! Тонюсенькие завязки были шелковистыми, скользкими и никак не хотели держать узел. И заменить нечем – Никола безуспешно обегал несколько магазинов. Если шнурок пролезал в дырку, так только такой же шелковый, никчемушный.
Красный от смущения, Никола осторожно одолел несколько оставшихся ступеней и опустился на корточки недалеко от зияющей пасти метро. Морским узлом их завязать, что ли? Или совсем выдернуть? Так хоть жизнь будет гарантирована…
Справившись со шнурками, он резко выпрямился. Вот тут и произошло столкновение. У Николы мелькнула не к месту смешливая мысль, что ступенька его все-таки догнала и стукнула по темечку. Из глаз искры, в ушах звон!
Мужичок в черном берете, похожий на престарелого художника, так же стремительно, как давеча Никола, вылетел из метро в тот момент, когда Никола поднимался с корточек. Ну Никола и врезался темечком в его подбородок.
Поднимая слетевший с головы шикарный головной убор, мужичок ругался на чем свет стоит.
А Никола – что ж, бывает – потер ушибленную голову, пробормотал себе в оправдание что-то о законе парности случаев.
– Кстати, – попытался он охладить разозленного мужичка, – если сегодня у вас только эта неприятность случилась – ждите вторую.
Мужик от неожиданности рот раскрыл и с большим подозрением оглядел Николу.
– Ты что имеешь в виду?! – то ли с опаской, то ли с нерешительной угрозой прорычал он.
– Ничего конкретно. Просто, повторяю, есть такой закон – парности случаев…
Мужик надвинул на лоб берет, выругался и резво побежал к своей цели.
Николина цель находилась в той же стороне, куда вприпрыжку скакал мужик. И, кажется, в одном здании… Ого, никак они спешили даже в одно заведение с шикарной вывеской на двери – «Банк «Россия плюс». Никола развеселился и сбавил шаг – еще подумает художник, что его преследуют с целью ограбления. В двух шагах от двери банка, куда нырнул мужичок, он остановился и закурил.
По улицам центра бродила праздная публика. Кажется, на всю Москву остались только двое озабоченных – художник и Никола, остальные уже расслабляются. Вот двое парнишек стоят недалеко, тянут пиво из банок, беседуют неспешно. Впрочем, один из них бросил только что зажженную сигарету и скрылся за дверью банка. Его товарищ остался, спокойно покуривая…
Никола моргнул. Предзакатное солнце запустило из-за старого особняка пучок лучей, они били прямо в глаза. Из-за этого, наверное, только что четкая фигура вдруг как будто расплылась, по ее контуру словно заклубилась темная полоса… Никола замер. Что-то такое уже было в его жизни… В детстве, в шестом или седьмом классе… Что-то странное, необъяснимое и оттого страшное…
