Цепь, тянущаяся к ржавому браслету на ноге Абиэль, глухо заворочалась. Дверь над потолком распахнулась, и на лестницу упала пыльная солнечная дорожка. Дети и старухи поспешили попрятаться по черным расщелинам, а жены торопливо засобирались, чтобы встретить своего мужа и повелителя.
Арона помогла матери подняться с лежанки, чувствуя сухой жар источенного болезнью тела. Раньше она казалась девочке высокой и статной, а теперь едва достигала плеч. Но больше пугала пустота, поселившаяся в когда-то лучистых глазах.
– Отойди от нее, дура, – шикнула старшая жена Орха на девочку, но та не послушалась.
Когда цепь в первый раз обрушилась на камень, разносясь по притихшей пещере эхом, девочка крепче обняла мать.
Оруш спускался неторопливо, и каждый его шаг сопровождался металлическим клацаньем тянущейся вдоль лестницы цепи. Некоторые удары были глухими, угрожающими. Другие – громкие и наполненные столь злой силой, что цепь, к которой была прикована пленница, резко натягивалась, и несчастной с трудом удавалось удержаться на ногах. Глаза девочки расширились от ужаса, когда сначала на ступень под потолком шагнул сапог – тяжелый, кованный, с потертым тупым носком. Затем появился второй. Потом показались кожаные штаны, заправленные в голенища. Цепь извивалась змеей и гремела, раз за разом вонзаясь в камень и отскакивая, считая ступени…
«…тринадцать, двенадцать, одиннадцать…», – беззвучно шептали губы Ароны. Ожидания кошмара всегда мучительнее, чем сам кошмар. Это девочка уяснила для себя очень хорошо. В такие мгновения она даже радовалась, что Абиэль утратила рассудок и не понимала, что ее ожидает.
С каждым ударом Оруша становилось все больше, а в смрад пещеры врывались новые запахи кожи и пота. За мгновение до того, как его голова вынырнула вслед за телом из-под каменного свода потолка, девочка горячо поцеловала ладонь матери и отстранилась. Оставаться рядом больше было нельзя. Арона скользнула меж сгрудившимися у входа женами и устремилась в ту часть пещеры, где красными углями нетерпеливо горели глаза поджидавшего ее Беса.
– Абиэль, – взревел Оруш, останавливаясь на последней ступени, – я принес тебе подарок!
Он вытащил из-за пазухи сверток и торжествующе потряс им.
Здоровенный, мускулистый, с тщательно выбритой головой и покрытой татуировками грудью, едва прикрытой безрукавкой, и толстыми, как бревна, руками с буграми мышц – герой самых страшных снов девочки. Оживший кошмар слеповато щурился, вглядываясь в окруживших его жен. И по мере того, как глаза привыкали к свету, на лице проступало недовольство.
– А ну брысь с моих глаз, – гаркнул он на женщин. – Абиэль, я сказал, ко мне!
Жены поспешно расступились, оставляя Абиэль одну. При виде ее безучастности в глазах Оруша полыхнуло бешенство. Он резко дернул на себя цепь, и пленница упала.
– Встать! – заорал он так, что своды пещеры загудели. – Я сказал, ко мне!
Но Абиэль лишь зашлась хриплым, влажным кашлем.
Орб подскочил к ней и, схватив за волосы, рывком поставил на ноги. Женщина захрипела и неожиданно исторгла из себя сгусток темной слизи на своего мучителя. От жесткого удара хрупкое тело взлетело в воздух и рухнуло на каменный пол недалеко от того места, где пряталась Арона. В сердце девочки что-то оборвалось. Понимание, что мама больше никогда не поговорит с нею, оглушило.
– Я тебя не отпускаю! А ну поднимайся! – взревел Оруш, бросившись к трупу своей любимой жены.
Оруш распалялся все больше и больше, обрушивая на тело удары тяжелого сапога, а оно издавало влажное чавканье и подпрыгивало. Арона зажала уши и закрыла глаза, но это не спасало. Жуткие звуки сводили с ума.
– Мой Повелитель, не расстраивайся, – рискнула вмешаться Орха, когда тело несчастной превратилось в кровавое месиво. – Арона заменит свою мать…
– На цепь ее! На цепь, – залаяли остальные.
Старшая жена отлетела в сторону, получив увесистый удар сапогом в живот, и остальные в испуге замолчали. Оруш остановился, тяжело дыша.
– Арона! – рявкнул он, оглядывая пещеру. – Где она?
Бес вцепился в подол рубища девочки и настойчиво потянул за собой. Дорогу преградила несколько старух, но отшатнулись, стоило только Бесу сверкнуть клыками. Распластавшись на земле, Арона протиснула тело в плоскую трещину в полу. Время пребывания в пещере подошло к концу. Теперь ее здесь ничего не удерживало. Следом за ней тенью скользнул ее верный пес.
Арона с трудом протиснулась через очередную узкую расщелину. Пред ней простирался широкий коридор с рваной раной Разлома посередине. Стены покрывали бурые наросты. Они слегка пульсировали и источали слабое зеленоватое сияние. Девочка, затаив дыхание, осторожно двинулась вперед, а пот липкой струйкой заструился по позвоночнику.
Бес оглянулся, призывая поторопиться. Арона, стиснув зубы, попыталась ускорить шаг, но скованные страхом ноги подвели. Она упала на пол, подняв облако пыли и растревожив стайку кровососов, облюбовавших себе трещину неподалеку. Летучие мыши мягко зашелестели крыльями, устремляясь к столь редкому в этих местах пиршеству. Бес никак не отреагировал, когда десяток мелких тварей атаковали его. Его шкура была им не по зубам. А вот Ароне пришлось несладко. Кровососы вцепились ей в лицо, руки, спину, ноги. Зубы у них были мелкие, толщиной едва с волосок, но девочка знала: опухоль и зуд на пару дней теперь ей гарантированы. Она поймала парочку и, свернув шеи, засунула за пояс. На случай, если Бес не сможет раздобыть чего-нибудь более съедобного. Правда, Арона особо не обольщалась. Еда недолго поддержит ее. Ей жизненно необходима была пища иного рода. Последнее время она с каждым днем все острее ощущала эту потребность.
