***
…Исаак шел во мраке по пустынному затхлому коридору. Вокруг стоял густой, неестественно плотный туман, из-за которого невозможно было разглядеть ничего дальше вытянутой руки, и лишь едва заметные очертания металлических дверей, покрытых бурой ржавчиной, по пути наводили на мысли о хоть каких-то признаках цивилизации в этом злачном месте. Сами двери были заперты и будто подпирались чем-то изнутри, словно некто пытался забаррикадироваться от неизвестной внешней угрозы. На покосившихся дверных вывесках с трудом можно было увидеть причудливые и непонятные иероглифы.
Исаак шел и думал о том, как он попал сюда, и сколько ему еще идти по этому странному коридору с этими странными дверями. Почему-то мысль повернуть назад казалась ему бессмысленной и неинтересной – его тянуло дальше; тянуло узнать, что будет в конце; тянуло любопытство, к какому результату приведет этот путь, берущий начало в неизвестности.
Постепенно, проходя шаг за шагом, Исаак начал замечать, что обстановка вокруг него несколько изменилась. Туман приобрел красно-оранжевые оттенки, словно творец этого мира захотел добавить в него немного краски. Мгла, казавшаяся почти непроглядной некоторое время назад, ненадолго ослабила свою хватку. В нос сильно ударила неприятная смесь запахов сырости, гнили и тления.
Наконец, казавшийся бесконечным коридор начал расширяться. Послышались звуки капель, как будто вдалеке не до конца закрыли ржавый кран, и эхо от него добралось и до этого места. Исаак понимал: что-то серьезное и опасное ждет в конце пути, однако его чувства притупились настолько, что постепенно им завладела смутная и поглощающая эмоции апатия.
«Наверное, если я буду долго идти под этот непрекращающийся звук капель, то через пару часов точно сойду с ума», – вяло подумал он.
Вдруг, совершенно того не замечая, Исаак вышел в обширный зал, обставленный мраморными колоннами, вид которых довольно сильно контрастировал с ржавыми дверями коридора, замеченными ранее. Часть колонн подпирала высокий потолок – остальные были разрушены, и их обломки, казалось, были разнесены по всей площади помещения. Туман стал совсем багровым – цвет бил своею тревожностью по глазам, предупреждая о затаившейся неподалеку опасности. К звуку капель добавился монотонный низкий гул, исходящий откуда-то из-под холодного серого пола.
Не зная, в какую сторону идти дальше, Исаак пошел мимо разрушенных колонн, перешагивая через куски мрамора, по направлению ближе к центру зала. «Неужели я и по этому залу буду бродить невыносимо долгое время?» – спросил он у себя самого спустя несколько минут, раздраженно пнув очередной обломок, попавшийся ему на пути. Вялость и апатия постепенно ушли на второй план – взамен тревожный багровый туман с монотонным гулом принесли легкие оттенки беспокойства, а где-то в отдалении начала махать рукой паника.
Вскоре Исаак дошел до своеобразного центра зала, который представлял собой большую прямоугольную дыру, через которую нельзя было перепрыгнуть, но которую вполне можно обойти – Исаак пока не знал из-за плохой видимости, насколько этот зал широк. Над отверстием не было потолка, и через туман были смутно видны пару верхних ярусов, представляющих собой, судя по всему, такие же залы с колоннами. Аналогично выглядели и нижние ярусы под дырой с тем лишь исключением, что туман там был сильнее, как будто его источник располагался в самом низу пропасти. Исаак не мог определить, как много этажей было в этом здании. Взяв в руку обломок одной из близлежащих колонн, он скинул его вниз, силясь услышать звук крошащегося об поверхность мрамора. Ничего не произошло.
«Может, я попал в какой-то аналог чистилища? – тоскливо подумал Исаак. – Может, мое холодное тело лежит где-то на берегу моря, и никому до меня нет дела, а я тут, застрявший дух, и все, что мне остается – это бродить по коридорам и залам, да пинать древний мусор». Посмотрев вниз, в густую дымку, восходящую из мглы, он ощутил острое желание спрыгнуть: «Я все равно ничего не помню. Может, я совершил тяжкое преступление и поэтому попал сюда, ожидая своей участи? А участь прямо передо мною. Спрыгнуть и пропасть. Исчезнуть. Или же, кто знает, может, это продолжение испытания, которое мне нужно пройти, но я пока не знаю, как?»
Размышления Исаака оборвались громким, режущим по ушам скрежетом. Низкий гул, звучащий до этого, превратился в беспорядочные завывания какого-то извращенного испорченного оркестра. Что-то произошло. Паника вконец охватила Исаака. Он увидел внизу, в отдалении на несколько ярусов неестественно плотную серую субстанцию в форме облака, которая медленно, но неумолимо поднималась в его сторону. Кошмарные звуки нарастали, дезориентировали, вгоняли в ступор. «Нужно попробовать найти какой-нибудь выход. Возможно, в стороне есть еще проходы, к тому же, дальше этой дыры я еще не проходил», – лихорадочно думал Исаак, зажимая уши руками. К и без того жуткому шуму добавился звук сильно льющийся жидкости, словно под этажом прорвало невидимую плотину.
Отпрянув от края, Исаак начал спонтанно двигаться в сторону, не отпуская рук от ушей. На него накатывала сжимающая в тиски духота, на лбу выступал грязный пот. В полубессознательном состоянии Исаак брел уже в произвольном направлении, лишь бы спастись, спрятаться, укрыться от этого звука, от этого облака, от этого тумана, хоть куда-нибудь, хоть обратно в темный коридор. Ничего не видя перед собой, он споткнулся об очередной мраморный обломок и начал падать на холодный, покрытый инеем пол, инстинктивно вытянув руки перед собой, чтобы смягчить удар. «Проклятый античный мусор…» – последнее, что пришло в голову Исааку перед тем, как он потерял сознание от падения.
