Большой красивый сейф заманчиво сверкал гладкими стальными рёбрами и таинственными отверстиями замочных скважин, настоящих и ложных. Рядом с ним возвышалось резное, благородного красного дерева, старинное бюро. На его полированной столешнице валялись бумаги, раскиданные в беспорядке.
На мозаичном рисунке паркета яркими пятнами выделялись скомканные бумажные пакеты, обрывки шпагата. В узком луче моего крохотного фонаря ярко поблёскивали кусочки сургуча.
Лорд Бонвинг оказался завзятым неряхой, но это мне даже понравилось. Зато в делах у него царил образцовый порядок.
Сейф звал и манил. Он пел мне беззвучную песню о твердых, сверхпрочных металлах и лукаво подмигивал целой системой замков. Сдержавшись с немалым трудом от невесомого прикосновения к сейфу, я бесшумно прошла через весь кабинет к противоположной стене, на которой одиноко висел фотографический портрет Его Величества.
Отличнейший, надо заметить, портрет, хотя королю он совершенно определённо бы не понравился. Хмурое лицо Их Величества выглядело одутловатым. Круглые щёки, глубокие носогубные складки, ясно видимые возрастные морщины, предательски выступающие залысины… Тяжёлый монарший взгляд, низко нависшие светлые брови. На мой женский вкус, даже нос королевской особы выглядел несолидно. Излишне мясистый и даже короткий. Никакой вам портретной гармонии.
Да уж… Хваленый технический прогресс не всегда идёт людям на пользу. Художник бы смог весьма выгодно изобразить недостатки лица Их Величества, ярко подчеркнув все редкие его достоинства.
А фотография – штука циничная и совершенно безжалостная. Она в чём-то похожа на протоколы допроса преступника. Или даже на посмертное анатомическое вскрытие. Интересно, а печень нашего обожаемого короля на фото будет выглядеть симпатично?
К счастью, моих фотографий во ловчем департаменте не сыскать. А их штатные художники – бездарности и недоучки. По тем его бесполезным творениям, что висят в нашем участке, узнать меня невозможно, и это весьма вдохновляет.
Тихо и с удовольствием фыркнув, я отодвинула королевский портрет и торжествующе ухмыльнулась. Никакого воображения! Все эти лорды… везде одинаковые, словно овцы из стада. Идеи избитые и заурядные, будто колья в заборе. Где ваше воображение, властью обласканные милорды, где полёт вашей мысли?
Одно и тоже в каждом кабинете!
Ну-ка, поглядим, что там спрятано под личной печатью Его Величества…
Блестящий наличник замка подмигнул мне отверстием скважины. Замок из мастерских Кимака? Не дурно. Очень недурно. Это вызов, Лив. Справишься ли? Содержимое сейфа должно быть достойной наградой, такие замки на клозетные двери не ставят.
Сняв широкий кожаный пояс, я достала свои инструменты. Каждый уважающий себя профессионал собирает их по крупицам, годами. Кованые и резные, универсальные ключи и специальные отмычки, пинцеты, кусачки и щупы. Тонкий, бесценный инструмент, зачастую выкупленный у бродяг на воровском чёрном рынке или же изготовленный на заказ специальными мастерами. Мой арсенал – предмет моей личной гордости и острой зависти очень немногих опасных соперников.
Просунув в замочную скважину зеркальце, я попыталась увидеть секрет новой замковой конструкции. Безуспешно. Трогая тонкий наличник замка самыми кончиками пальцев, я пыталась почувствовать мизерные выпуклости крепления. Я простукивала стену вокруг, чутко случая отзвуки сейфа.
Время шло.
Всё чаще я нервно кусала губу, поглядывая то на окно, за которым начинало светлеть, то на хитроумный сейф. Незримая дуэль с чудо-механизмом грозила закончиться полным провалом. Моим. Ну в самом деле, не уходить же с пустыми руками? Не по карманам же шарить в обширной прихожей…
– Отойди, малышка, – тихий шёпот у меня за спиной прозвучал громче грохота летней грозы. Я едва не заорала от неожиданности. – Смотрел я на тебя, смотрел и понял – нужно самому. Не сдюжишь.
Отскочив в сторону, я воззрилась на Огюста со смесью ярости и изумления. Что он тут делает? Как попал сюда и почему я не заметила его появления?
Франкиец был моим очень старым знакомым. Не другом, не приятелем…, но и не конкурентом. У нас несколько разные сферы интересов. Я люблю золото и драгоценные камни. А он предпочитает бумаги: документы, письма, чертежи. Уверяет, что это безопаснее и куда прибыльнее.
Вероятно, он даже по-своему прав. Моё имя знают в каждом полицейском участке (не без помощи Огюста, должна признать), а о его странных привычках осведомлены только в узких кругах.
Так значит, он всё-таки уже вернулся в Льен… Только его тут и не хватало!
– Какого грязного демона, Шардан? – рыкнула я, его тыкая в бок.
– А теперь не мешай мне, малышка. Этот замок совсем новый. Последняя разработка. Кстати, зачем тебе этот сейф? Бери большой, там привычная классика, не промахнёшься.
– Этот интереснее.
– Не спорю, но учитывая стоимость замка, тут нет фамильных украшений. И быть их не может. Милые сердцу всех женщин блестящие безделушки хранят в других сейфах. И ключи от них носят супруги на тонких шнурках. Тут лежат документы.
– Ну а вдруг, – ковыряясь с замком, я успела подумать об этом уже добрую тысячу раз, но признаваться Огюсту не собиралась.
