За стеклом уже второй час проносилась одна и та же картина: бескрайние поля, засаженные чем-то непонятным, с высокими и зелеными стеблями, редкие хозяйственные постройки да бездонное небо с едва различимыми облаками на самой границе горизонта. Совсем не так я представлял себе эту далекую страну.
Как-то в отдалении показались дымовые трубы и обрамлявшее их загадочное нагромождение конструкций. Я сразу оживился в надежде увидеть интересное, но этот отрезок мы быстро миновали – наша колонна следовала с максимально возможной скоростью. И, несмотря на такую спешку, умудрялись опаздывать, потому как сидевший напротив меня сотрудник постоянно поглядывал на часы. Звали его Игорь Кильбия. Со стороны он напоминал автоматон из древнего полузабытого циркового аттракциона. Всеми чертами имея неоспоримое сходство с человеком, чувствовалась в нем противоестественность, отстраненность. Наше знакомство состоялось еще во время первого моего допроса и именно Игорь оказался тем, кто сидел напротив и задавал вопросы.
Вопросы, вопросы… Их тогда возникло столь много и ни на один я не смог ответить. Не могу я сделать этого и сейчас. Например, как умудрился попасть в страну, в которой, казалось, никогда не должен был оказаться? Или почему мы несемся по трассе со скоростью 65 миль в час в черном лимузине и сопровождении броневиков, набитых вооруженными людьми?
Игорь Кильбия, уловив вопросительный взгляд, словно подгадав мои мысли, пожал плечами и перевел взор своих отрешенных глаз в сторону. Как раз туда, где находился третий пассажир. Одетый в черную форму без знаков различий, с ежиком огненно-рыжих волос, этот загадочный человек был представлен как майор Свердлов. Между ним и Игорем сразу стала ощущаться напряженность, и если последний хоть как-то общался, то майор все время молчал и сохранял абсолютную невозмутимость.
Массивная фура пронеслась по встречной полосе и протяжно просигналила.
– Похоже, нас приняли за каких-то важных шишек, – резюмировал Игорь. – Они редкие гости в этих забытых краях. Хм, слышал ли ты когда-нибудь про раковую аллею?
Я отрицательно помотал головой, а майор Свердлов видимо вообще предпочел пропустить диалог мимо ушей.
– Так назвали территорию в пойме реки Миссисипи, недалеко от Нового Орлеана. Из-за расположенных здесь заводов, которые засоряют окружающую местность, у жителей наблюдается феноменально высокий уровень онкологии. А про болезнь Минамата, полагаю, ты тоже ничего не слышал?
– Не доводилось.
– Да, тебе не помешало расширить свой кругозор, – он поправил очки и продолжил монотонным голосом, – ее еще называют, эм, болезнь танцующих кошек. В 60–х годах в окрестностях японского города Минамата были выявлены некие странности не поддающиеся объяснению. Сначала массовые случаи гибели птиц. Пернатые принялись падать с неба посреди белого дня. Следом дали о себе знать кошки. Движения животных напоминали дьявольский танец, довольно быстро приводивший к смерти четвероногого. А чуть позже таинственные симптомы проявились и у людей. Больные впадали в оцепенение, иногда сменяющееся припадками. Порой они пытались причинить вред себе или окружающим. Многие гибли, – он по своей странной привычке умолк на полуслове, уставившись в окно машины, и вернулся к рассказу не сразу. Я уже знал об этой его необычной манере вести беседы, поэтому просто дожидался, пока разговор вернется в прежнее русло. Что совсем скоро и случилось. – Виной всему, как выяснилось, являлся завод, сливающий отходы в море. Раковая аллея обязана своим появлением схожим обстоятельствам. Как бы то ни было, официальная версия гласит так.
Он посмотрел на меня так, что сразу становилось ясно – история с подоплекой.
– А по неофициальной версии? – не сразу догадался уточнить я.
– Неофициальную версию нам и предстоит проверить. Гм, если желаешь подробностей, спроси у Свердлова. Он как раз отвечает за эту операцию и гораздо лучше осведомлен.
Я повернулся к майору. Тот, оказывается, слушал нас. Нехотя он достал кожаную папку с бумагами и несколько минут рылся в ней в поисках нужного фрагмента.
– Случаи неестественно высокого количества раковых заболеваний стали отмечаться на территории штата Луизиана, в районе, образующем отрезок между городами Батон-Руж и Новый Орлеан, во второй половине 70–х – начале 80–х годов двадцатого века. Проблеме уделялось мало внимания, и широкой огласки она не получила. Когда информация стала достоянием гласности, в качестве объяснения сослались на местную промышленность. Работа многочисленных химических производств, заводов по переработке нефти и других смежных предприятий не раз сопровождалась частыми происшествиями, связанными с загрязнением окружающей среды. На официальном уровне высокие показатели заболеваемости признаны результатом влияния приведенных факторов. Но помимо этого, имеются данные в пользу иной версии: воздействия объекта, непосредственно относящегося к программе «Порожденный».
– Перворожденный, – уточнил Игорь, посмотрев на оппонента, словно учитель на нерадивого школьника, допустившего оговорку в элементарной терминологии.
