М. Н. Микишатьев.
Василий Семёнович Горюнов
как теоретик истории архитектуры
Книга, которую вы держите в руках – дань памяти выдающемуся историку архитектуры В. С. Горюнову (1942—2018). В то же время – это в некотором роде его научное завещание следующим поколениям исследователей. Василий Семёнович намеревался выпустить сборник своих статей, опубликованных в различных коллективных и периодических изданиях, а также оставшихся неопубликованными. Он составил примерный план такого сборника и начал подбирать к нему материалы. Коллеги, товарищи и родственники В. С. Горюнова постарались, как могли, осуществить его замысел.
Статьи, собранные в настоящем издании, носят преимущественно историко-теоретический характер. Таково и было основное направление научной деятельности Василия Семёновича, хотя он оставил немало работ, посвящённых творчеству отдельных зодчих, а также национальным архитектурно-художественным школам Германии, Италии, Британии, Финляндии, Соединённых Штатов Америки. Принято считать, что основное внимание в работах В. С. Горюнова было сконцентрировано на изучении архитектуры эпохи эклектики и модерна. Это суждение справедливо, хотя чтение статей, помещённых здесь, покажет вам, что охват эволюции европейского зодчества в творчестве учёного был значительно шире. В то же время становление историка архитектуры началось, по его собственному признанию, именно с интереса к архитектуре эпохи модерна, которую тогда, в 1960-х годах, стали трактовать, как исходную точку формирования «современной архитектуры».
Последние десятилетия прошлого и начало нынешнего века принесли огромное количество исследований и публикаций, посвящённых эпохам эклектики и модерна, в то время, как до этого – на протяжении почти целого столетия – архитектуре этих периодов отказывали в какой-либо художественной ценности, считая её порождением упадка и деградации. Считанные учёные (А. А. Фёдоров-Давыдов, Н. Ф. Хомутецкий) изучали её, не встречая понимания и поддержки современников. Между тем лавина сочинений на эту тему, хлынувшая, начиная со второй половины ХХ столетия, оставляла много безответных вопросов. Один из важнейших состоял в том, почему архитектура эпохи классицизма, безраздельно царившая в европейской культуре до 30-х годов XIX века, имевшая за собой колоссальную классическую традицию, начиная со времён античности и Ренессанса, «без боя» сдала свои позиции, уступив «беспринципному» эклектизму. В. С. Горюнов был первым, кто понял, что именно ответ на этот вопрос определит характер и направления дальнейших исследований архитектуры последующего периода.
Специалистами выдвигалось немало объяснений смены художественных «формаций», начиная с социально-экономических, связанных с изменением заказчика, возникновением новых функциональных задач. Говорилось о появлении новых строительных материалов и конструкций. Широкое распространение получили обоснования из области духовных и эстетических веяний: от идей романтизма – до требований рационализма и даже реализма. Всё это было лишь перечислением факторов, внешних с точки зрения проблем архитектурной эволюции, факторов, не раскрывающих глубинных закономерностей развития архитектурной формы. Множественность объяснений, как это обычно и бывает, как раз свидетельствовала об их недостаточной убедительности. К примеру, практика ретроспективистских направлений ХХ века показала, что «классические архитектурные формы» вполне применимы при строительстве вокзалов, многоэтажных зданий, рынков и даже промышленных предприятий, что канонические композиции могут сочетаться с новейшими конструктивными материалами и технологиями.
В поисках ответа на гносеологический вопрос о причинах распада классицистической доктрины В. С. Горюнов обратился к исследованию самой природы классицизма и сделал поразительно открытие – сродни открытию атомного строения вещества. Изучая классицистические трактаты, он установил, что монолитное единство стиля – кажущееся.
Конечно, когда мы держим в руках стальной брусок или кристалл минерала, «реальность, данная нам в ощущениях», протестует против знания о том, что этот монолит – лишь совокупность атомов или молекул, размещённых в пространстве. Эта, лишь умопостигаемая, сущность материи открывается нам воочию только при переходе её из одного агрегатного состояния в другое. Но такой переход, хоть и обусловленный внешними факторами – изменением температуры, давления и других параметров – не был бы возможен без той парадоксальной внутренней структуры материи, о которой только что было сказано. Василий Семёнович показал, что внутреннее единство эстетики классицизма, реализованное в монолитной, кристаллически-ясной целостности произведений классицистической архитектуры, скрывает в себе сложную внутреннюю структуру основополагающих принципов организации этого «стройного, строгого» образа.
