Красивая женщина бальзаковского возраста с большими, добрыми и немного грустными глазами зашла, под вечер, в приемную Государственной Думы. Красоту её подчеркивало серое элегантное пальто и шляпа, при этом женщина напевала незнакомую песенку.
Рушится! Рушится! Вот и разлом.
Рушится в мире насилья мой дом.
Рушится жизнь моя в мире без жалости,
Вот и остались в мечтах только малости.
В мир без насилья я искренне верила.
Этой реальностью жила я и бредила.
Пали осколки великой мечты.
Как мне собрать ныне силы свои.
Дамы разлома, как дети нужды,
Бродят по улицам грешной любви.
Я не верю в любовь, ту, что гонит нужда.
Поднимая подол, с болью смотрит в глаза.
Духов вечной любви призываю в набат.
Пусть они на земле мир любви сотворят.
Кто сказал? – «Рай нельзя сотворить на земле».
Пусть покается Богу – очищенье душе.
В виртуальной реальности, будто во сне
Этот мир существует, приглашая к себе.
Убегаю в него от земной суеты.
Злу преграда – стена там китайской длины.
Люди птицы за этой стеною живут.
Зла творить не умеют, доброту создают.
Диктатуры любви ищет их красота.
И творцов, как богов, почитают сердца.
Красотой промышляют, красоту раздают,
На добро без грехов там валюту куют.
И любовью за зло могут вас наказать,
Как траву ярким солнцем с земли выжигать.
Перепахана там полоса одиночества,
И живыми глазами смотрят счастья пророчества.
Боль людская зарыта делами добра,
И поэзию жизни не ломает нужда.
Там планета любви, как планета друзей,
Под властью сознания Божьих страстей.
Вечность жизни заказана рангом добра,
По нему и дается неземная краса.
Сотвори же такое, Бог, на грешной земле,
Не нужде, а красе пусть поклонятся все.
Нам не нужен, вещизм, идеалы твои.
Сотворением счастья, станьте власти отцы.
Стон нужды и вражды, как слепая напасть
Роком вечным по жизни не может нам стать.
Созиданья любви, под диктатом творцов,
Для свершенья сего, давно ждём мудрецов.
В этих пламенных мыслях меркнут зла фонари.
Счастья большего в жизни мне нигде не найти.
В виртуальной реальности сбылись наши мечты.
Сотвори же, нам Бог, эту жизнь красоты.
* * *
Ввиду слегка смугловатой кожи лица нельзя было с уверенностью сказать, какой она национальности. Она, закончив петь, вежливо поздоровалась и, добродушно улыбнувшись, обратилась к охране:
– Мне необходимо передать материалы на имя председателя Селезнева.
– Это сюда, – ответил сидевший за столом охранник в форме милиционера и поинтересовался. – Что отправляете?
– Большой презент Думской упряжке из могильной мастерской племени «отрыли». Здесь косая сотня кованых прозрением страниц, как подковы на удачу. Пусть не скользит она по крутой дороге прогресса. Сейчас они нечего не делают, только с демократией спят и думают, что это предел человеческой мечты. Разумеется, я шучу.
