1. Пролог
— Не обижай меня, прошу!
— Кто ты такая чтобы что-то у меня просить? — прорычал он. – Всего лишь дырка, для удовлетворения моих потребностей. – Звериный оскал приводил в ужас. В его глазах клубилась сама тьма. – Видишь, как переменчива Судьба, теперь мы поменялись местами. Теперь я твой хозяин. Могу сделать с тобой все что угодно. Трахнуть. Задушить. Или отдать на потеху моим воинам. Ты моя, со всеми потрохами! Со всей твоей гнилой душонкой! На собственной шкуре испытаешь все, что с нами делали в той гребаной лаборатории! И начнем, прямо сейчас! – Прорычал яростно Бес, разорвав на ней длинную больничную рубашку. Развернул сжавшуюся от ужаса девушку от себя, впечатываясь в нее сзади полностью обнаженным телом. И огромный каменным стояком. Раздвинул ее бедра. Не замечал насколько сильно девушка оцепенела, сжалась всем телом.
— Пожалуйста, прошу! – всхлипнула она. По почти белому лицу катились слезы. Она боялась шевельнуться. Боялась спровоцировать на еще большую агрессию. Хотя, казалось, куда уж большую. Озверевший от похоти и ярости архонт лапал ее повсюду. Яростно. Жестко. Безумно. Он словно слетел с катушек. Охваченный давно терзавшей одержимостью. Овладеть. Пометить. Присвоить. Сломать. Подчинить.
Моя. Моя. Моя.
Вопил вырвавшийся на свободу зверь. Остервенело, оставляя на теле безвольной девушки синяки и засосы.
Кусал. И зализывал места укусов.
Смаковал выступившие капельки крови. Стонал от блаженства. И так снова и снова.
Поддавшись первобытным инстинктам, зверь жестко и яростно метил свою самку.
Все согласно первобытным традициям древнего народа, потомком которого он являлся.
Захватить. Подавить. Властвовать.
Пометить. Востребовать. Пленить.
Подчинить. Сломать. Раздавить.
А человек в нем зверел от бессилия. Ибо категорически отрицал выбор зверя.
Предательница.
Убийца его народа. Одурманившая его шлюха.
Скорее Адские Равнины на его родной планете покроются льдом, прежде чем он признает ее своей парой.
Ярость. Гнев. Насилие. Жестокость. Месть.
Вот что она заслужила. Пусть сама переживет то, на что обрекла женщин его народа. Его сестер.
Вконец обезумев, архонт припечатал девушку к стене. Раздвинул ногой ее бедра. Приподнял, ткнулся головкой жесткого огромного члена в сухой вход, мгновенно резко насаживая на вздыбленный член.
Разрывая, калеча нежное, сухое влагалище.
Девушка заскулила. Закричала от боли. Сжалась. Отторгая захватчика. Пытаясь вытолкнуть раскаленный обжигающий болью ствол.
Беспомощно, словно сломанная птичка, забилась в его руках. Сгорая в агонии. Рыдая. Задыхаясь от жуткой непереносимой муки.
Лоно словно разъедало кислотой. Разрывало внутренности.
Чудовищный до помутнения рассудка огонь растекалася по венам, выжигая все на своем пути. Оставляя после себя лишь пепел и тлен.
А он замер. Осознавая, что прорвал девственный барьер. Добавляя к боли невинности другую.
От токсичной смазки, выделяемой членом.
Ощущал, как яд растекается по ее неподготовленному организму. Повергает в пучину невыносимых мучений.
Охваченный первобытными инстинктами зверь, полностью подчинив себе человека, не заметил очевидного. Продолжал яростно трахать и метить свою самку. Насаживая на жесткий ствол.
Яростно.
Одержимо.
Безумно.
Не замечая, что девушка в его объятиях потеряла сознание. Что столь желаемая им до звездочек в глазах самка, которую он по природе обязан защищать и оберегать, почти оказалась за гранью.
2. Глава 1
Полгода назад
Альтернативная Россия
Москва
— Вера, доченька, может передумаешь? Не на месте у меня сердце. Не нужно тебе туда ехать, милая, — причитала мама, умоляюще глядя на меня.
— Мамочка, перестань, ну что там со мной может случиться? Это государственная научная станция. Это же «Дженерикс». Всемирно известная корпорация. Они занимаются разработкой и производством лекарств от неизлечимых заболеваний. В том числе, от бесплодия. Мамочка, возможно, эти лекарства и мне помогут. Ты же знаешь как сильно я мечтаю о собственном малыше. Кроме того, я уже подписала договор. Взяла аванс. Так что ничего уже изменить нельзя. Да и не нужно. Оставляю вам зарплатную карточку. Там куда я еду она не понабиться. Там полное гособеспечение. Все будет хорошо, мамочка. Не переживай.
— Ох, доча, дай то бог, — пробормотала мама. Продолжая помогать мне складывать вещи в чемодан.
Вообще родители у меня прекрасные люди.
Мама Антонина Петровна Рейнер, врач кардиолог. Маленькая худенькая, хрупкая, загорелая черноволосая бестия со стальным характером. С такими же как у меня фиолетовыми глазами. В свои сорок пять, она выглядела потрясающе.
И папа генерал ФСБ в отставке, Александр Павлович Рейнер. Высокий, около двух метров, косая сажень в плечах. Черноволосый и черноглазый. В пятьдесят выглядел на 35 – поджарая фигура, мускулистое тело. За собой мои родители следили. К чему и меня приучили с раннего детства.
Поговаривают что бывших фсбэшников не бывает. Но папочка мой, выйдя на пенсию вроде отдыхает и занимается дачей.
А вот сейчас, впервые напомнил мне что да, бывших не бывает
— Доча, — произнес отец серьезно. – Вот возьми. – И протянул цепочку с кулончиком в виде «Молота Тора».
