Глава 1.
Искушение Доны Анны
– Вот вам и Дона Анна! – радостно сообщила помощник режиссера, широким жестом распахнув дверь кабинета.
Мы вошли. У окна стоял высокий худощавый мужчина, который, услышав голос, резко повернулся к нам.
– А не слишком ли она молода? Она же совсем юная!
Он подошел к нам и пристально посмотрел на меня.
– Так Дона Анна и должна быть юной, – возразила помощник режиссера, – ее же совсем девочкой выдали замуж за командора.
– Учитесь? – спросил режиссер, обращаясь ко мне.
– Да, в университете.
– На каком факультете?
– На филологическом.
– Прекрасно! Нам очень повезло! Это то, что нам нужно!
– А вас не смущает, что я не актриса? – спросила я.
– Ничуть. Вот мы с вами порепетируем, поработаем над ролью, и все получится. Прямо сейчас и начнем. Пройдем самую сложную сцену – в гостиной замка Доны Анны. Дайте героине текст!
Я опешила.
– Как, прямо сейчас?
– Ну да. Сначала прорепетируем со мной, а скоро и Дон Гуан подъедет.
Заметив мое замешательство, он спросил:
– Вас что-то смущает?
– Ну да, конечно. Ведь если я не ошибаюсь, эта сцена завершается прощанием Доны Анны с Доном Гуаном, перед самым появлением статуи командора.
– А вы хорошо знаете пьесу.
– Да, это моя любимая часть «Маленьких трагедий».
– Почему?
– На мой взгляд, она самая яркая и сложная. Во всех остальных речь идет о каком-то одном пороке: о зависти, жадности – а здесь – целый клубок страстей!
– Браво! Вы совершенно правы! К этому разговору мы еще обязательно вернемся. А что, собственно, вас смущает?
– Ну, во-первых, не совсем понятно, зачем он ей? Почему она не прогнала его или не ушла сама, когда узнала, что он не монах? Зачем она приняла его у себя? Мне непонятен мотив ее поступков. Ну, не влюбилась же она в него с первого взгляда у гробницы мужа?!
– Нет, конечно. Мы сейчас обсудим это, а еще что?
– А во-вторых, эта сцена завершается поцелуем. Что же, я должна буду целоваться с незнакомым мужчиной?
Он улыбнулся.
– Ну, какие пустяки! Это же кинематографический поцелуй – ненастоящий, бутафорский! И потом, мы вас обязательно познакомим.
В этот момент дверь открылась и вошел он – Дон Гуан.
– Кстати, вот и он – знакомьтесь! А это Олечка Печерская, наша Дона Анна, – представил меня режиссер.
Он подошел ко мне, улыбнулся, и у меня земля ушла из-под ног и совсем по-ахматовски «от лица отхлынула кровь». Смятение! Так вот он какой – наш Дон Гуан! И с того момента я стала мысленно называть его «наш Дон Гуан».
Режиссер, заметив мое смущение, подбодрил меня:
– Ну, Олечка, что вы так напряглись? Это же не Дон Гуан, он не будет вас соблазнять!
Когда Дон Гуан ушел на грим, я немного пришла в себя. А режиссер продолжал:
– Так о чем мы говорили? О поцелуе?
– Нет, о том, почему Дона Анна сразу не остановила Дон Гуана. Почему она стала слушать его «речи странные», по ее выражению. Ведь она могла просто уйти, даже ничего не объясняя.
– Вы представьте: Дона Анна – совершенно неискушенная женщина, хотя и вдова. Ее девочкой выдали замуж за командора, она не познала ни любви, ни даже влюбленности. Что нам известно о ее жизни с Дон Альваром? Только то, что он был богат, и, по ее словам, ее любил. Можно предположить, что она, хотя ни в чем и не нуждалась, но вела однообразный и уединенный образ жизни («Он Дону Анну взаперти держал»), вдали от житейских страстей. А каково это молодой девушке? Ей даже не приходилось бороться с искушениями, потому что их не было. К тому же, Дон Альвар «нрав имел суровый», по словам Дон Гуана.
Он помолчал, потом сказал:
– Давайте сейчас пройдем эту сцену до кульминации – до признания героя в том, что он Дон Гуан, а не Дон Диего.
Потом, уже обращаясь ко мне:
– Значит так, попробуем сыграть пробуждение страстей в ее «небесной душе». Сначала вы разговариваете с ним, не поднимая глаз, потом постепенно происходит внутреннее раскрепощение, что отражается и во взгляде (он становится более смелым и открытым), и в разговоре (интонация становится более уверенной, даже властной: «А! Так-то вы моей послушны воле!»). Наконец, она с интересом смотрит на него. А вот эту реплику: «Мне вас любить нельзя. Вдова должна и гробу быть верна», – она произносит не столько для него, сколько для себя. Она пытается прежде всего убедить в этом себя.
Мы прошли эту сцену с режиссером, после чего он внимательно посмотрел на меня:
– У вас еще остались вопросы?
– Конечно! Почему она так быстро сдалась? Ему почти не понадобилось усилий, чтобы ее завоевать! Когда он приглашает статую командора прийти к ним на свидание, он ведь уже уверен в своей победе и хочет продемонстрировать силу своего обаяния и обольщения: вот, мол, как я быстро овладел твоей вдовой!
– Дело в том, что в Доне Анне с первой минуты встречи с Дон Гуаном начинается борьба ума и сердца, подогреваемая любопытством («я страх как любопытна») и интересом: «Кто же вы?..»
– Ну да, – согласилась с ним я, – если бы ей это было неинтересно, она бы в ту же минуту ушла.
– Правильно. А вместо этого она вступает с ним в диалог: «Ну? Что? Чего вы требуете?» Казалось бы, какое ей до него дело? Кто бы он ни был, – от ворот поворот!
В этот момент вошел наш Дон Гуан и вмешался в разговор:
